Космическая опера. Сборник фантастических романов

— Конечно, точны! Что за вопрос! Разрешите спросить, у вас есть какие–то данные, противоречащие этим сведениям?

— Нет.

— Ну, в таком случае, почему вы прыгали только раз за эти последние четырнадцать лет?

Амиант нервно провел ладонями по волосам.

— Я не отличаюсь гибкостью. И узоров не знаю. Да и времени не хватает…

Наконец Скут Кобол покинул мастерскую. Гил посмотрел на Амианта, ожидая от него каких–то комментариев, но Амиант лишь устало покачал головой и склонился над ширмой

Столикая ширма Амианта получила на Разбирательстве[6] оценку 9,503, или «Высший сорт», и вошла в экспортную категорию.

Единственная ширма Гила получила оценку 6,855 — «второклассная» или для «внутреннего употребления». Гила похвалили за легкость узора, но настоятельно порекомендовали добиваться большей тонкости и изящества.

Надеявшийся на «первоклассную» оценку Гил сильно расстроился. Амиант не стал его утешать и лишь предложил:

— Возьмись за новую ширму. Если мы доставляем удовольствие своими ширмами, то производим «первоклассные». А если нет, то наши ширмы либо «второклассные», либо «забракованные». А потому, давай доставим удовольствие судьям. Это не слишком трудно.

— Отлично, — согласился Гил. — Моя следующая ширма будет «Девушки, Целующие Юношей».

— Хм, — призадумался Амиант. — Тебе двенадцать? Лучше подожди год–другой. Почему бы не выбрать стандартный узор: возможно, «Ивы и Птицы»?

Так прошли месяцы. Несмотря на недвусмысленное неодобрение Скута Кобола, Гил проводил мало времени в Храме и избегал посещать Цеховую школу. Он учился у Амианта архаическому языку и истории.

— Люди происходят с планеты под названием Земля. Земляне научились отправлять корабли через космическое пространство и таким образом положили начало человеческой истории, хотя, полагаю, до того была и история людей на Земле. Первые люди, прибывшие на Донну, обнаружили там колонии злобных насекомых — существ величиной с ребенка, — живущих в холмах и туннелях. Произошло немало великих битв, пока насекомых не уничтожили. Картины, изображающие эти события, ты найдешь в Зале Антиквариата — наверное, ты видел их?

Гил кивнул.

— Я всегда их жалел.

— Да, наверное… Люди не всегда были милосердны. Было много войн, ныне сплошь забытых. Мы — не исторический народ, похоже, мы живем ради сиюминутных событий. Или, точнее, от одного Рассмотрения до другого.

— Мне бы хотелось посетить иные миры, — задумчиво произнес Гил. — Разве не чудесно было бы, если бы мы смогли заработать достаточно ваучеров для путешествия куда–нибудь далеко–далеко и там зарабатывать себе на жизнь вырезанием ширм?

Амиант с сожалением улыбнулся.

— На других мирах не растут такие деревья, как инг и арзак или хотя бы дабан, или сарк, или руборех… А впрочем, ремесленники Амброя знамениты. Если бы мы работали где–нибудь в другом месте…

— Мы могли бы сказать, что мы — амбройские ремесленники!

Амиант с сомнением покачал головой.

— Никогда не слышал, чтобы такое случалось. Уверен, Министерство Соцобеспечения не одобрило бы этого.

Когда Гилу исполнилось четырнадцать, его приняли в Храм полноправным членом и записали на занятия для религиозного и социологического обучения. Руководящий Прыгун объяснил Стихийную схему более тщательно, чем прежние наставники Гила:

— Схема эта, конечно же, символична. Тем не менее она дает безграничный диапазон настоящих откровений. Ты теперь уже знаешь различные таблички: добродетели и пороки, кощунства и молитвы, которые тут представлены. Праведные утверждаются в своей правоверности, отпрыгивая традиционные схемы, перемещаясь от одного символа к другому, избегая пороков, расписываясь в добродетели. Даже пожилые и немощные стараются отпрыгивать несколько узоров в день.

Гил прыгал и скакал вместе с остальными и сумел наконец добиться некоторой точности, так что его не делали предметом всеобщего осмеяния.

Когда ему шел уже шестнадцатый год, его класс отправился летом в паломничество на Рабию Отвесную в Грабленые горы обследовать и изучить Глиф. Они проехали на «овертрендских» машинах до фермерской деревни Либон, а затем в сопровождении фургона, везшего спальные мешки и провизию, отправились пешком к горам.

В первую ночь группа разбила лагерь у подножия скалистого холма, рядом с озером, обрамленным камышами и плакучими ивами. Ребята сидели у костров, пели и болтали. Никогда Гил не знал такого веселого времяпровождения. Остроту этому приключению придавало то, что в любой момент они могли встретить вирванов — полуразумных существ примерно двух с половиной метров ростом, с тяжелыми узкими головами, черными опаловыми глазами, жесткой твердой кожей, покрытой лиловыми, черными и коричневыми пятнышками. По словам Руководящего Прыгуна, вирваны были исконными обитателями Донны и существовали в Грабленых горах, когда прибыли люди.

— Если мы увидим их, приближаться к ним не следует, — предостерег вожатый. — Они не агрессивны и предпочитают таиться, но известны случаи, когда они атаковали, если их донимали. Мы можем увидеть некоторых среди скал, хотя живут они в туннелях и норах и особо от них не удаляются.