Космическая опера

В историю с исчезновением Адольфа Гондара так и не внеслось никакой ясности. Строились разные предположения, но большинство из них сводилось к тому, что Гондар каким-то ловким методом улизнул с корабля и отправился в деревню искать своих старых знакомых. В конце концов все пришли к выводу, что в свое время Гондар сам вернется на борт "Феба".

***

На следующее утро из деревни пришла почти дюжина местных жителей, и труппа "Феба" впервые увидела так называемых аристократов Рлару. По внешности и манерам эти люди очень напоминали участников Девятой труппы, которую Адольф Гондар привозил на Землю: стройные, хорошо сложенные, подчеркнуто изящные, живые и веселые. На них были одежды всевозможных ярких расцветок, причем ни один цвет не повторял другой; некоторые из аристократов были с музыкальными инструментами, подобными тем, которыми пользовалась Девятая Труппа.

Дама Изабель вышла вперед, держа руки сложенными в международном дружеском приветствии. Но народ Рлару, судя по их озадаченным лицам, очевидно, этого жеста не понял.

Желая подчеркнуть свои мирные и дружественные намерения, Дама Изабель, заговорила медленно и отчетливо.

— Здравствуйте, дорогие друзья с планеты Рлару! Нет ли среди вас участников Девятой труппы, которая посещала Землю? Девятая труппа? Земля?

Все слушали вежливо и внимательно, однако никто из собравшихся не выразил никакого понимания того, о чем идет речь.

Дама Изабель попробовала еще раз.

— Мы — музыканты с Земли. Мы приехали сюда, на Рлару, выступать, так же, как Девятая труппа вы ступала на Земле. Сегодня в полдень мы покажем вам одну из наших величайших опер "Ганзель и Гретель" композитора Энгельберта Хампердинка, — финал ее речи прозвучал очень возвышенно. — Я надеюсь, что вы придете сами и приведете с собой своих друзей.

Деревенские жители довольно мрачно перекинулись несколькими фразами, затем внимательно осмотрели сиденья и ушли по своим делам.

Дама Изабель поглядела им вслед с некоторым недоумением.

— Я пыталась передать им хотя бы намек на наши добрые намерения, — сказала она Бернарду Биклю. — Но, боюсь, это мне не совсем удалось.

— Не надо быть слишком пессимистичной, — ответил Бернард Бикль. — Некоторые из этих чуждых нам рас очень чувствительны, когда речь идет о намерениях.

— Так вы думаете, мы все-таки соберем аудиторию?

— Я не удивлюсь ни тому, ни другому.

Через три часа после того, как солнце перешло свой зенит, оркестр под руководством сэра Генри издал первые ноты увертюры, и величественный духовой хорал поплыл над полями.

Первыми зрителями были одетые в перепачканные халаты бродяги, которые вышли на звук оркестра из тени рощи, мигая глазами так, как будто их только что разбудили. Примерно двадцать таких бедолаг подошло поближе и уселось на последний ряд сидений. Потом явилась примерно дюжина рабочих с ближайшего поля проверить в чем дело. Пятеро или шестеро из них остались послушать, а остальные вернулись к своей работе.

— Деревенщина есть деревенщина, где бы она ни находилась, — задумчиво проворчала дама Изабель.

Во время пятой сцены оперы прибыла группа деревенских жителей, среди которых, к великому удовлетворению дамы Изабель, было несколько аристократов. К началу второго акта в зале присутствовало уже около сорока слушателей, включая сюда и полуоцепенелых бродяг, которых и рабочие, и аристократы открыто сторонились.

— Все прошло замечательно, — сказала дама Изабель сэру Генри, Андрею Сцинику и Бернарду Биклю после представления. — Я очень довольна. Похоже, нашей аудитории понравилось то, что они услышали.

— Отсутствие Гондара создало нам большие неудобства, — заметил Бернард Бикль. — Я предполагал, что он знаком с местным языком и сможет оказать нам большую помощь в объяснении нашей программы жителям Рлару.

— Управимся и без него, — резко ответила дама Изабель. — Если здесь находится кто-то из Девятой труппы, а это вполне вероятно, то они наверняка знают хотя бы основы нашего языка. Мы докажем, что Адольф Гондар не так уж незаменим, как он это думает.

— И все же весьма любопытно, куда подевался этот парень, — сказал сэр Генри. — По трапу он точно не спускался, в этом я могу поклясться. Я тогда все время стоял у выхода и не видел даже намека на горе-капитана.

— Он непременно вернется, когда сочтет это для себя благоприятным, — заявила дама Изабель. — Я не собираюсь о нем беспокоиться. Завтра мы покажем "Сказки Гофмана". И будем надеяться, что сегодняшнее представление поможет нам собрать завтра большую аудиторию.

***