Космическая странность

Вот на Дине и проверим, какая реакция на такую новость типична для нормальных людей. Правда, Дину считать нормальной теперь можно только с большой долей условности.

— Круто! — заявила она.

А я попыталась представить, что сказали бы на это Алёшка, Дима с Тимой, девочки-островитянки, Тим и Толя. И Герман. Нет, Герман бы ничего не сказал — он со мной не разговаривает. Ох, не ручаюсь я за такую же реакцию.

— А ты знала? — задала Дина резонный вопрос.

Обдумывая ответ, я представила себе всю ситуацию со стороны, и она напомнила мне анекдот про Штирлица, который шел по Берлину и не понимал, что же выдает в нем советского разведчика: неужели папироса «Казбек» в углу рта? или красная звезда на кокарде? или парашют, волочащийся за ним по мостовой? Ну, ничто-ничто не указывало на мою нестандартную сущность: ни способность руками залечивать раны, строить парусник и обтесывать камни, изменять растения, видеть сквозь стены, ни «дар знания языков», ни боевые психотрансформации! И кто я после этого? Совсем глупая перворожденная, мягко говоря. А еще обижалась на Денисовы намеки… Кстати, не забыть бы с ним разобраться за «самку».

— Даже не догадывалась.

Хорошо, что Дине все это неизвестно, а не то мой рейтинг, в смысле умственного развития, для нее бы сильно упал.

Некроз на носу рассосался, и я поспешила свернуть со скользкой темы:

— Расскажи о себе. Похоже, ты больше, чем я, повидала.

Она вздохнула, придвинулась к Кристо еще ближе, что было почти невозможно, и начала. Ее рассказ был гораздо подробнее его сухого отчета и для меня, если честно, интереснее. Ей в переносицу имплантировали фильтр для воздуха, и Кристо регулярно пичкал е антибиотиками! Оказывается, это ее уже четвертая планета, и она побывала даже на военной базе, и видела и огромную луну, и танцующие цветы! Оказывается, ни у одной из человеческих рас не принято есть пищу животного и растительного происхождения, а население их планет меньше населения Земли! Оказывается, есть консул Земли, а сама Земля имеет среди человекоподобных потомков своих сбежавших обитателей дурную репутацию, там, вроде как, всякие непонятные существа тусуются… Ну, про существ, допустим, я не впервые слышу, правда, никогда не думала, что духи и боги серьезно затрудняют жизнь — вмешиваются-то они нечасто, да и скучно без них было бы. Ой! Так они все без богов и духов живут?! Бедные! Конечно, «не принято любить» — кому они нужны такие!

Эти мысли, разумеется, я оставила при себе, а Дине, когда она закончила свое повествование, напомнила выпить воды и помогла заснуть. Надо долго подумать. В тишине и покое. А лучше, поспать.

Я вернулась на матрас к Денису, легла на спину и закрыла глаза.

Враги, образ которых в памяти ялгорсцев ограничивался лишь эмоциями ужаса и почтения, явно сильнее, чем хотелось бы. Об этом говорит хотя бы то, что они считают для себя возможным действовать против Черного Командующего, авторитет которого непререкаем. Ловушка делалась под него. Но именно ловушка. Захватывать его на Янтарной планете они не пытались, атаковать его корабль — тоже. Он, по всей видимости, вообще не ждет от них такой пакости, иначе его подчиненные не были бы такими безалаберными и лучше проверяли бы поступающие приказы. Значит, они сильны недостаточно, и боятся как мощи армий, так и одновременного отпора двух перворожденных.

Не стоило бы мне терять время. Я должна выяснить, что еще могу сделать. Но как? Пока никто не нападает, это невозможно. Все мои способности проявлялись при необходимости, в тот самый момент, который решал, жить или умереть.

Я бы не волновалась, если бы была одна — в таком случае я с нетерпением ждала бы встречи с «неизвестно кем», но какая участь ждет Дину и Кристо, которые моим личным врагам не нужны?

Заснуть мне так и не удалось. Однако тревожные мысли, роящиеся в голове, не принесли страха. Почему-то я надеялась, что справлюсь. Может быть, тревогу отгонял покой троих глубоко спящих людей, а может быть, к этому располагала иллюзорная беспредельность самого места. Я встала и пошла обследовать окрестности.

Кроме Дининых вещей, обозначавших конечность пространства, ничего нового я не обнаружила.

Воздух не был абсолютно прозрачным. Хотя я ушла не очень далеко от надутого матраса, он скоро размазался и пропал из поля обзора. Остается надеяться, что рассеянный здесь газ не ядовит, и фильтр Дины его выдержит.

Когда я, убедившись в бесперспективности исследований, стала возвращаться, Денис вдруг начал петь. Песня была знакомой, из уважаемых им русских рокеров, что-то иронично-жизнеутверждающее, к ситуации мышеловки очень подходящее. Я остановилась, боясь, что он перестанет. Мне редко доводилось его слышать, а голос у него красивый, да и артистизма — пропасть. Пел он не хуже оригинала.