Космическая западня

— Благодарю вас, сэр! Спасибо за доверие.

— Ум виден в мудрой осторожности, а не в излишней, необдуманной смелости, — сказал Родан.

После этого экран погас.

Кизом отключил интерком и повернулся к лейтенанту Крамеру. Он протянул руку.

— Ну-ка, дайте мне бутылку, малыш. — Он приставил ее ко рту и сделал большой глоток. Затем отдал ее лейтенанту. — Наконец-то. Только мы говорили о скуке — и вот уже нам дано задание!

В большом зале «Креста» было оживление. На мате в углу большого спортивного зала тренировались мутанты.

Джон Маршалл, одетый лишь в спортивные трусы, отдавал команды: Встать — лечь, встать — лечь, встать — лечь, встать…

Гукки лег плашмя на живот и так и остался лежать.

Казалось, что он больше не слышит команды.

— Что случилось, малыш? Устал?

Гукки поднял голову и оперся на руки. Он неприязненно посмотрел на Джона Маршалла.

— Я не знаю, зачем это, зачем все эти ненужные усилия, если сила нужна только для еды пудинга. Вместо того, чтобы беречь наши силы, мы бесцельно расточаем их здесь. Вы можете заниматься дальше, а с меня достаточно.

— Мы должны быть в форме, Гукки. Спорт — это здоровье!

— А лень — усиливает мышцы, — провозгласил Гукки торжественно;- А я только за сильные мышцы!

Мужчины рассмеялись.

Джон Маршалл вздохнул.

— Я не могу тебя принудить делать с нами эти упражнения. Спорт — это добровольное дело. Но и ты не мешай нам. Исчезни. Ты задерживаешь нас.

Гукки встал и разыграл из себя обиженного.

— Так я мешаю? Всегда, когда говорят правду — мешают. Это мне известно. Если я буду нужен, я буду у себя в каюте. — И он пошел, переваливаясь с боку на бок. — А вы скоро будете во мне нуждаться! — добавил он яростно.

Джон Маршалл ухмыльнулся и стал командовать дальше.

— Встать — лечь, встать — лечь, встать…

Из громкоговорителя донесся голос Перри Родана:

— Внимание, внимание! Джон Маршалл, явитесь, пожалуйста, с Рас Чубаем, Горачиным и Гукки в мою каюту. Я жду вас через десять минут. Это приказ!

Мутанты поднялись.

Гукки вразвалочку подошел к группе. Он ухмылялся.

— Ну, что я говорил? Вы должны были бы отдохнуть вместо того, чтобы делать эти глупые упражнения. Я чувствую себя отлично. Чего мы еще должны дожидаться?..

Все еще ухмыляясь, он пошел впереди всех к выходу.

Почти в то же время капитан Эдер, офицер специальной команды, выполнил поручение Перри Родана отобрать сорок девять добровольцев для выполнения особо важного задания. Эдер сделал это со свойственной ему тщательностью и назначил лейтенанта Зибенгелла своим заместителем. Через полчаса он со своей группой вошел в ангар и представился майору Кизому.

В это же время прибыли трое мутантов. Майор Боб Кизом доложил Перри Родану, что корвет КС-41 готов к старту.

Через минуту открылся стартовый шлюз и КС-41 вылетел в пространство.

Таким образом, одно из самых невероятных приключений началось.

Даже здесь, в ста шестидесяти световых годах от центра круглой галактики М-67 звезды располагались очень плотно. Среднее расстояние между ними составляло 2–2,5 года. Так как майор Кизом знал точные координаты своей цели, было возможно покрыть это расстояние за один прыжок. Лейтенант Крамер, его пилот, отговорил его от этого. Он предложил делать прыжки дальностью до пяти световых месяцев и смотря по обстоятельствам делать короткие паузы для того, чтобы отдохнуть в эйнштейновском пространстве.

Три мутанта задержались в отведенной для них каюте. Двухголовый мутант Иван Иванович Горачин разговаривал с телепатом Рас Чубаем. Гукки проводил время лежа на кровати и исследуя мысли экипажа. Это было одно из его любимых занятий и он мог таким образом узнать очень многое. Иногда и такое, что его совершенно не касалось.

Он открыл глаза и сказал:

— Извините, что я прервал ваш интересный разговор. Но тут, однако, кое-кто назвал меня ужасом солдата. Как вы это находите?

— Я нахожу это справедливым, — сказал Иван Иванович, левая и младшая голова Горачина. — По-моему мнению, ты не только ужас солдата, но и страх всей Вселенной.

Гукки поднялся и его клык блеснул от возмущения.

— Страх Вселенной? Ты выразился очень плохо. Меня называют героем Вселенной.

Прежде чем это могло привести к бесполезному спору, вмешался Рас Чубай. В конце концов, он отлично знал Горачина и, особенно Гукки.

— Намного интересней было бы узнать, почему этот член экипажа думает, что ты страх для солдата, мой дорогой Гукки. Это должно быть и для тебя очень поучительно.

— Несомненно, — подтвердил мыше-бобер. Он ухмыльнулся. Со своими толстыми щеками он видел как хомяк. — Он вспомнил некоторые военные эпизоды, в которых я действовал не по приказу высшего командования. Результат был, само собой, тот же, как выполни я задание в полном соответствии с приказом. Но у меня нет злобы землянина. Я считаю, что мои противники — люди. Я хочу подчеркнуть, что выражение «человек» употребляется мною символически.

— В конце концов, я думаю, что я сам человечнее, чем люди — и несмотря на это я не человек. Слава господу!

— Ах, и поэтому он назвал тебя страхом солдат? Почему?