Космические бароны

Потом проявился дефект в каком-то клапане, что потребовало уточнить циклограмму зажигания и сместить операции примерно на 0,6 секунды. Это была новая, усовершенствованная ракета, которую SpaceX испытывала в первый раз – да, более мощная, но одновременно и незрелая, молодой бычок, волнующийся у ворот[314].

Дело близилось к Рождеству, и многие в отрасли предсказывали, что Маску придется отложить старт на дни после каникул. Но на того давил заказчик, коммерческая связная компания, которой нужно было запустить свои 11 спутников до конца года. Несмотря на все задержки, Маск сохранял уверенность в способности SpaceX выполнить запуск.

Итак, было 20:30 вечера – облачного флоридского вечера с моросящим дождем. Маск слушал предстартовый отсчет в исполнении руководителя пуска. Затем взревели двигатели, появился огонь, клубы дыма, и наконец… «Есть старт „Фолкона-9“», – воскликнул комментатор прямой интернет-трансляции SpaceX.

Примерно в миле от стартовой площадки SpaceX построила нечто новое для мыса Канаверал – площадку, напоминавшую большой посадочный круг для вертолетов. Логотип компании в виде буквы X отмечал то место, куда ракете предстояло сесть. По воле случая место оказалось рядом с той стартовой площадкой, откуда Джон Гленн первым из американцев отправился на орбиту в дни программы «Меркурий», – сакральная сцена для потенциально исторического достижения. Оно смогло бы утвердить статус SpaceX как главного сокровища коммерческой космической индустрии и личное положение Маска как ее запевалы, ведущего свою веселую банду ракетчиков за порог, которой считалось невозможным переступить.

Хотя Маск и излучал уверенность, наезжая на Безоса в твиттере, позднее он признался, что был лишь на 60–70 % уверен в возможности вытянуть столь сложную посадку. «Небесный балет» для этого конкретного маневра обещал пугающие сложности.

Выполнив свою часть разгона ракеты до орбиты, двигатели первой ступени должны были отключиться всего через 2 мин 20 сек после старта. Четырьмя секундами позже первая и вторая ступени разделялись на скорости примерно 6000 км/ч на высоте 80 км над Землей. Далее включался двигатель второй ступени и тащил ее на орбиту. На первой ступени в это время срабатывали азотные сопла, которые разворачивали ее так, чтобы она теперь смотрела в противоположную сторону, то есть летела хвостом вперед. Ступень включала три из девяти своих двигателей для так называемого обратного разгона, работая наподобие гигантского тормоза и оставляя в небе черные полосы – следы шин по асфальту. Через некоторое время ступень начинала двигаться в противоположном направлении, то есть назад в сторону мыса Канаверал[315].

Заранее зашитые в ее компьютеры GPS-координаты должны были нацелить ее на место посадки. Во время падения сквозь уплотняющийся воздух[316] ей предстояло раскрыть так называемые решетчатые стабилизаторы – небольшие «вафельные» крылышки размером всего 1,2 × 1,5 метра, отталкивающиеся от воздуха[317]. Примерно так ходит в потоке ладонь ребенка, выставленная в окно машины на шоссе.

Теперь ступень могла просто падать, словно хорошо сбалансированный парашютист, пронзающий облака по пути к Земле. И после этого ракета запускала двигатель еще раз для так называемого посадочного импульса, в то время как GPS-система ориентировала изделие по отношению к посадочной зоне.

SpaceX сравнивала эти маневры с попыткой «держать в равновесии щетку на пальце среди зимнего шторма»[318].

Неудивительно, что многие люди называли задуманное невозможным.

Федеральная авиационная администрация санкционировала посадку, выдав SpaceX разрешение на нее. ВВС также дали согласие, но их операторы все же находились на посту – на всякий случай. При появлении любого признака того, что ракета уходит с курса и, скажем, начинает двигаться в сторону Тайтсвилла, ее подорвали бы дистанционно, и обломки упали бы в Атлантику.

Но и при всем при этом Центр аварийных операций округа Бревард перешел на всякий случай в состояние готовности уровня 2 – почти самого высокого. Добавлял драматизма тот факт, что SpaceX транслировала пуск и приземление в реальном времени на своем сайте, устроив реалити-шоу нового формата: тысячи зрителей могли стать свидетелями или триумфа, или неудачи. Риск был велик. В случае неудачи публика увидела бы в трансляции гигантский огненный шар взрыва, который СМИ обязательно показали бы еще не один раз и не два.