Космические бароны

Люди, хорошо знакомые с Брэнсоном, часто говорят, что его образ плейбоя – в некоторой степени миф. На самом деле, в сердце своем, это семейный человек, удивительно честный и обезоруживающе самокритичный. В отличие от Маска и Безоса (для них-то трещать о технических аспектах своих ракет – высшее счастье), Брэнсон всегда выходил к СМИ как бы слегка неуверенным и заботился окружить себя инженерами, готовыми ответить на любой детальный вопрос. Он выбирал направление, а не технические характеристики.

Возможно, Брэнсон по-прежнему строил из себя плейбоя, но в то же время он был уже 65-летним дедушкой, и на представление новой машины он пришел в окружении четырех поколений своей семьи. Присутствовала его почти столетняя мать, а также сын и внучка, которой исполнился год.

В задней части ангара заранее припасли достаточно шампанского, но SpaceShipTwo не стали крестить, разбивая о него бутылку шипучего напитка. Вместо этого Брэнсоны собрались вокруг самого молодого члена семейства, малышки Евы-Дейи с яркими глазами и белыми локонами, и окрестили корабль ее молочной бутылочкой.

В последующие месяцы Маск и Безос начали играть в любезность, по крайней мере на публике. Схватка в твиттере запустила неостановимое безумие прессы, которая настраивала их друг против друга. Но ни один из миллиардеров, борющихся за доминирование в космосе, не хотел аршинных заголовков.

Для человека, столь тщательно культивирующего свой образ, как Безос, представлялось неподобающим даже считаться воюющим с Маском. Когда появились соперники у «Амазона», это лишь заставило его еще больше стремиться к успеху. Так случилось и в мире сетевых продаж, и в космосе. Безос выбрал трудную дорогу и оставался сосредоточенным на той огромной сложности, которая связана с отлетом с нашей планеты, – и точно так же в «Амазоне» он требовал от своей команды неустанного внимания к заказчику.

«В компании Blue Origin нашим главным оппонентом является гравитация, – сказал он когда-то на церемонии награждения. – Физика проблемы и так достаточно трудна. Гравитация не наблюдает за нами и не говорит себе: „Эге, эти ребята из Blue Origin неплохо работают. Надо бы увеличить гравитационную постоянную“. Гравитации на нас плевать, в конце концов»[324].

Огромный и вглубь, и вширь космос давал достаточно места для неограниченного количества компаний, которые могли жить и процветать. Космический бизнес не накладывал обязательств играть с нулевой суммой.

«Часто очень естественно думать о конкуренции в бизнесе как о спорте, – сказал Безос на ежегодной космической конференции в 2016 году, отвечая Алану Бойлу из Geekwire. – Кто-то уходит с арены победителем, кто-то проигравшим. Но в бизнесе обычно немного не так. Большие отрасли часто состоят не из одной, двух или трех компаний, а из многих десятков. Поэтому победителем могут оказаться даже сотни и тысячи компаний, если отрасль действительно велика. Я думаю, что к подобному результату мы и движемся.

С моей точки зрения, чем больше, тем лучше. Я желаю успеха Virgin Galactic. Я желаю успеха SpaceX. Я желаю успеха United Launch Alliance. Я желаю успеха Arianespace. И конечно, я желаю успеха Blue Origin. Думаю, все они могут достичь успеха».

Маска беспокоило, когда люди начинали сравнивать достижения SpaceX и Blue Origin, но и он стал более склонным к примирению. «В целом я считаю важным продвигать космонавтику в интересах человечества, – сказал он. – Если бы я мог нажать кнопку, и от этого Blue Origin исчезла бы, я бы не стал нажимать ее. Хорошо, что Джефф делает свое дело».

Предпринимателями двигали деловые возможности в космосе, дух приключений и самолюбие – нужно было только вспомнить о том прометеевом наследии, которое они оставят, открыв Последний рубеж.

А вот соревнование «кто опередит соперника на полкорпуса» в общем-то, не добавляло мотивации, и никто не знал об этом лучше, чем Маск и Безос. Amazon не стал бы тем, чем стал, не имей он в качестве примера системы Barnes and Noble. И Tesla не стала бы собой, не взяв все, что можно, от Детройта. Наконец, SpaceX с самого своего рождения была нацелена на «Альянс», стараясь разрушить его такую удобную многолетнюю монополию и вскрыть ломиком замок, который тот повесил на пентагоновский сундук с золотом.

Космос давал достаточно места для неограниченного количества компаний.

Соперничество было двигателем первой космической гонки. Без Советов, которые поставили под угрозу наши господствующие высоты, США никогда не высадились бы на Луну. Когда президент Кеннеди узнал, что Гагарин первым облетел Землю, он мучительно страдал. На совещании в Белом доме он скреб голову руками и нервно обкусывал ногти. «Ну хоть кто-нибудь хотя бы может сказать мне, как догнать их, – взмолился он. – Давайте найдем кого-нибудь, все равно кого. Мне наплевать, пусть хоть уборщицу»[325]. Позднее он добавил: «Нет ничего важнее этого».