Космические бароны

На выпуске Безос произнес речь о космосе. Даже для блестящего 18-летнего парня это был удивительно смелый взгляд в будущее. Он говорил о планах колонизации космоса, о строительстве там жилья, например космических отелей, и о времени, когда миллионы людей станут жить среди звезд. А поскольку ресурсы Земли конечны, его идея состояла в том, чтобы перенести человечество в космос и тем самым защитить планету. Закончил он фразой: «Космос, наш последний рубеж, до встречи!»

«Весь смысл в том, чтобы сохранить Землю», – сказал однажды Безос репортеру Miami Herald и добавил: «Ее следует объявить национальным парком»[102].

Космос и будущее человечества в нем уже некоторое время были темами размышлений и чтения юноши.

«Он говорил, будущее человечества – не на этой планете, потому что мы можем попасть под удар, а значит, будет лучше обзавестись космическим кораблем где-то там», – рассказывал журналу Wired Рудольф Вернер, отец школьной подруги Безоса[103].

Слова о космических отелях с парками развлечений и яхтами и о колониях на орбите с населением от 2 до 3 миллионов человек – и все с благой целью сохранения Земли – конечно, звучали странно для выступления при выпуске из школы. Это были подпитанные научной фантастикой размышления одного из «ребят Джерри» – поклонников Джерарда О’Нила, профессора физики в Принстоне и космического визионера, чья книга «Высокий рубеж» стала манифестом таких энтузиастов, как Безос.

За много лет до выпускной речи Безоса профессор О’Нил удостоился широкого внимания в связи с планами колонизации космоса. В 1974 году New York Times опубликовала отчет о конференции О’Нила в Принстоне, где собрались многие ведущие инженеры страны[104]. Эта статья появилась в постаполлоновское безвременье, когда зарезали бюджет NASA и когда интерес к космосу увял. Однако отчет вышел под сенсационным заголовком: «Ученые приветствуют предложение о колониях человечества в космосе как реальное». В результате О’Нил и его идеи обрели определенное признание.

«Первоначальной целью будет сооружение небольшой колонии примерно на 2000 человек на той же орбите, что и у Луны, в так называемой точке либрации L5», – говорилось в статье. Далее приводились слова О’Нила о возможности вынести большую часть «грязного» производства в космос и сохранить таким образом Землю, которая, как заявил О’Нил, должна стать «мировым парком, прекрасным местом, куда можно приехать в отпуск». Именно эти слова и откликнулись эхом в выступлении Безоса через несколько лет.

В 1977 году, когда был опубликован «Высокий рубеж», О’Нил появился в вечернем шоу Джонни Карсона, чтобы поговорить о возможности космических колоний. В том же году Дэн Разер также пригласил О’Нила на свои «60 минут», представив профессора как отца новой космической эры.

«Сейчас некоторые серьезные ученые говорят о настоящих колониях в космосе, – сказал Разер во вступительном слове. – Не на Луне, на Марсе или Юпитере, но на искусственных планетах. И населены колонии будут не одними лишь учеными и астронавтами, но сотнями тысяч простых людей, захотевших покинуть перенаселенную Землю, где не хватает энергии, воды и чистого воздуха.

Вы скажете, это нереально? Но ведь то же самое говорили двадцать лет назад о полете на Луну. Сегодня уже ничто не кажется нереальным».

О’Нил принес надежду определенного рода в дни страданий из-за ограниченности ресурсов. В его фантастичные идеи верилось с трудом, зато смеялись над ними все, кому не лень. Колонии в космосе представлялись нелепыми. Однако О’Нил показал, что они могут стать реальностью. Он проделал расчеты. Он нарисовал чертежи. Он даже сделал эту тему частью учебной программы[105].

В Принстоне профессор О’Нил пользовался популярностью. Он тепло и дружелюбно относился к студентам, хотя и был слегка эксцентричен. Он носил очень короткую челку и имел узкое угловатое лицо, чем слегка напоминал Спока из «Звездного пути», одного из любимых персонажей Безоса. О’Нил старался сделать свой вводный курс по физике приложимым «к современным – нашего времени – проблемам». Так он говорил в первой лекции. «Акцент будет сделан на той физике, которая имеет прямое отношение к сегодняшней цивилизации».

О’Нила волновала одна глобальная проблема: продвижение человеческой цивилизации в космос. Она стала фокусом его карьеры, и ученый хотел, чтобы именно этим вопросом занимались студенты[106]. На экзаменах он бомбил их требованиями рассчитать вторую космическую скорость для Фобоса – спутника Марса – и задачами по вычислению энергетической потребности космических колоний для заселения астероидов.

«Пусть небольшая колония из 5000 человек находится в поясе астероидов в 2,7 раза дальше от Солнца, чем Земля. Каким должен быть диаметр параболического зеркала, используемого колонией, чтобы сила света на ее территории площадью 3×10⁵ м² равнялась силе света на Земле в ясный день?»