Космические бароны

Линдстранд дернул за рычаг, который должен был отделить воздушный шар от кабины, но ничего не произошло. Он попробовал еще раз – опять ничего.

«И вот мы видим, как нас тащит по воде со скоростью где-то под 150 километров в час, и вода уже поступает в кабину, – рассказывал Брэнсон[143]. – Мы выбрались на крышу, кабина начала подниматься, тогда Пер бросился вниз с высоты около 18 метров».

Готовясь к прыжку, Линдстранд прокричал Брэнсону, чтобы тот сделал то же самое. И ровно в этот момент ветер рванул аэростат вверх, и кабина поднялась над поверхностью моря. Линдстранд спрыгнул.

Брэнсон смотрел на напарника, уходящего в холодные воды у североирландского побережья, и «с ужасом» понимал: ему прыгать уже слишком поздно. Он остался один на воздушном шаре, толком не зная, как им управлять. В панике он попытался вызвать помощь, но радио молчало. Он постарался собраться с мыслями и придумать способ выпутаться из беды.

«Стоя среди струящегося белого облака, я ощутил всепоглощающее чувство одиночества», – писал он.

И ужаса. Он написал короткое послание своей молодой семье, последние слова родным о том, как он их любит. Стоя на крыше кабины, уносимой в неведомые дали неуправляемым аэростатом, он думал, что, вполне вероятно, никогда их больше не увидит.

Идея пересечь Атлантический океан на тепловом аэростате принадлежала Линдстранду, но Брэнсону такое приключение сразу понравилось. Он был молод и порывист и следовал идее, ставшей лозунгом всей его жизни и карьеры, а также заголовком одной из книг: «Облажался? Сделай!» Он обладал истинной жаждой приключений, укрепившейся в нем в основном под влиянием матери, Евы, которая всегда воспитывала в детях стремление к самостоятельности.

Идея пересечь Атлантический океан на тепловом аэростате сразу понравилась Брэнсону.

Ева Брэнсон шла своим независимым курсом, начавшимся еще в ее детстве, а росла она в годы Второй мировой войны. Она училась на танцовщицу, но когда началась война, решила, что должна внести свою лепту в дело мира. Она узнала о наборе инструкторов по планеризму, объявленном британским Корпусом воздушного обучения, и записалась туда. Оставалось всего лишь две проблемы: во-первых, Ева не имела ни малейшго представления о том, как летать на планере, а во-вторых, она была женщиной, которая хотела получить строго мужскую работу. Ее не остановила ни одна из проблем – Ева выдала себя за юношу, явилась в комендатуру и в конце концов получила разрешение на полет.

Ее первый полет, однако, едва не закончился катастрофой[144]. Когда же она наконец благополучно приземлилась… «Я вылезла из планера, шатаясь, и тут меня встретила толпа офицеров и курсантов с посеревшими лицами, они бежали через все летное поле, спеша поприветствовать меня», – писала она в своих мемуарах «Мировая мама».

Вторым после мамы на пьедестале героев у Брэнсона стоял Дуглас Бейдер, знаменитый пилот Королевских ВВС. Он в результате аварии потерял обе ноги, но продолжил летать в течение войны и в итоге командовал эскадрильей. В 1941 году ему пришлось выпрыгнуть из своего «Спитфайра» с парашютом, он попал в плен, а когда в 1945 году был освобожден, его встретили как героя и произвели в рыцарское звание за заслуги перед инвалидами войны. Бейдер дружил с теткой Брэнсона и считался почти дядей. Ребенком Брэнсон развлекался тем, что прятал протезы Бейдера, которые тот снимал перед купанием, и истребитель в отставке гонялся за проказником на руках.

«Он был героем моего детства, – вспоминал Брэнсон. – Он был для меня не просто образом… Он вместе с моей теткой и с моей мамой уходил полетать на самолетах. Они взлетали с поля возле нашего дома и проделывали над нами фигуры высшего пилотажа. В какой-то степени я обязан дяде жаждой полетов и приключений».

А кроме того, кумиром Брэнсона был капитан Роберт Фолкон Скотт, его дальний родственник, морской офицер и полярный исследователь, возглавивший экспедицию, пытавшуюся впервые достичь Южного полюса[145]. Его команда дошла до полюса в январе 1912 года, но обнаружила, что норвежская экспедиция успела отметиться там на месяц раньше. Скотт и его группа погибли на обратном пути.

Вот почему намного позже, когда Линдстранд пришел к Брэнсону с безумной идеей перелететь океан на воздушном шаре, она не показалась ему слишком уж безумной. Трансатлантический перелет на аэростате был делом именно такого сорта, который мог впечатлить Дугласа Бейдера и Еву Брэнсон, если бы мама так не беспокоилась. Но если она когда-то умудрилась одеться мужчиной и взяться готовить летчиков, не имея никакого летного опыта, значит, Брэнсон имел полное моральное право ввязаться в трансатлантическую авантюру.