Космические бароны

Чтобы этот миг настал, потребовалось четыре года работы – и менее чем через минуту все было кончено. Финальный отсчет с отметки T-10 секунд, казалось, прошел гладко. Двигатель включился, и ракета поднялась со своей площадки на острове Омелек. Однако на 34-й секунде полета двигатель перестал работать. Команда видела «живую» телевизионную трансляцию с бортовой камеры, и внезапно остров внизу, под ракетой, перестал уменьшаться в размерах. Кто-то в центре управления произнес: «Это нехорошо».

Через 59 секунд после старта ракета рухнула в воду вблизи берега.

Маск рекламировал свою ракету уже несколько лет и так много вложил в нее. Он знал, что шансы на успех невелики, но все же ему было больно. Все надежды пропали мгновенно, как куски недавно столь крепкой и стройной ракеты, которую разбросало теперь по рифу, и чистые воды замутились огромным количеством мусора.

«Я помню, как грустил Маск в этот день, – рассказывал Стив Дэвис, юное дарование, которого Маск забрал к себе сразу после выпуска из Стэнфорда. – И все были просто суперпечальны». Ракету почти полностью оплатил Маск, и все понимали: когда-то деньги кончатся, «и тогда будет покончено и с нами».

Ханс Кёнигсманн, один из первых сотрудников SpaceX, тоже чувствовал опустошение. «По словам моей жены, после аварии первого „Фолкона“ я не разговаривал с ней целый месяц, причем я этого не замечал – я вообще не говорил дома ни с кем, – рассказывал он. – И еще сильнее болело сердце оттого, что мы собрали обломки. Они были у нас – а лучше, когда они пропадают совсем».

SpaceX пыталась сделать космические полеты дешевыми, стремясь открыть их массам, отправить людей дальше, чем смогло NASA. Такая мечта двигала ее сотрудниками уже тогда. И если они не смогут заставить работать «Фолкон-1», это будет не просто крах компании – «все равно как если бы мы неблагоприятно воздействовали на то, куда может отправиться человечество».

«Во всяком случае, я ощущал нашу миссию так, – говорил Дэвис. – Все мы чувствовали, что именно в нас – шанс сделать космос доступным… Кто еще планировал такое? Никто».

Больно было еще и оттого, что Маск и его команда в SpaceX знали: критики, вне всякого сомнения, заранее приготовили свои надгробные речи в стиле «я же говорил» и «ай-яй-яй». С законной критикой на достойном уровне Маск еще мог бы согласиться, но терпеть снисходительное отношение – ах, увольте.

Однако погрузиться в раздумья им предстояло позже. Теперь же Маск пытался выглядеть хладнокровно и профессионально, как и вся его команда, оценивая ситуацию. На команду DARPA и ВВС США произвело впечатление, что люди SpaceX, многие из которых были молоды и практически неопытны, сохранили столь явное спокойствие, наблюдая за ракетой, рухнувшей в воду и взорвавшейся. И неважно, насколько они страдали в душе.

После аварии Маск постарался выглядеть позитивно. В заявлении по итогам пуска он сказал: «Мы провели успешный старт, и „Фолкон“ поднялся достаточно высоко над площадкой, но, к сожалению, ракета была потеряна позднее на этапе работы первой ступени»[192].

Они ждали отлива, чтобы собрать части ракеты. Когда команда стала вытаскивать ее куски из воды, Уикс, представитель NASA, приставленный DARPA, попытался навести какой-то порядок. Он рекомендовал записывать и маркировать части носителя, ведь вместе они представляли вещественные доказательства для расследования причин неудачи. Сбору вещдоков все же надлежит быть упорядоченным процессом, а не массовой распродажей по случаю ликвидации магазина.

Однако Маска, испытавшего жгучую боль при виде того, как его ракету разнесло на части по всему рифу, вмешательство постороннего раздражало, и он отозвал Уикса в сторону. «Он хотел знать, почему я смею распоряжаться его людьми», – вспоминал Уикс. Это была его ракета, его взрыв, его беда.

Хотя вообще-то дело обстояло несколько иначе. Уикс напомнил Маску, что хотя «Фолкон» считался его ракетой, взрыв прогремел на правительственном объекте в ходе выполнения задания, в которое государство вложило средства. Поэтому предстояло правительственное расследование, и правительство решало, когда делать второй запуск, и делать ли вообще.

«Илон хотел контролировать все сам, – говорит Уикс, – и невозможно винить его в этом. Взорвались его деньги, он вложил в проект 100 миллионов».

После аварии ракеты «Фолкон-1» новый контракт стал невероятной поддержкой.

Комиссия от DARPA по расследованию аварии, в состав которой входили Уолкер, Уикс и еще пара сотрудников, работавших вместе со SpaceX, закончила работу менее чем за четыре месяца, в июле 2006 года. Она заключила, что проблема состояла в утечке горючего, причиной стала поломка одной-единственной шайбы в турбонасосе. В тяжелой атмосфере островов, в соленом воздухе шайба проржавела и разрушилась – случилось то самое, чего боялся Маск.

Когда причину обнаружили, DARPA дало SpaceX разрешение готовить следующий пуск. Невзирая на неудачу, агентство было готово поддержать компанию и профинансировать еще одну попытку.