Космические бароны

Гарвер отчаянно хотела, чтобы эти двое взяли ситуацию на себя, ринулись в бой и спасли SpaceX. Однако они просто наблюдали. «Вроде деда и бабки на месте родителей, – вспоминала Гарвер. – Напоминало рыбалку, когда дедушка говорит внуку: „Попробуй здесь. Тут может водиться рыба“». Одна мягкая подсказка с целью научить детей ловить рыбу самостоятельно, в то время как нетерпеливый отец давно схватил бы удочку и начал помогать.

«Если бы мы увидели что-то требующее нашего вмешательства, мы бы вмешались», – вспоминает Герстенмайер. Но это не был аппарат NASA, и мудрые старцы не управляли им.

«Мы по существу были советниками, – говорит Суффредини. – Мы не могли ничем помочь, кроме советов общего характера».

И пока они, отстранясь, смотрели, дети в центре управления продвигались к решению проблемы. Клапан застрял – значит надо вывести его из застревания. На корабле, летящем вокруг Земли со скоростью 28 000 км/час, это было непростой задачей. Но команда SpaceX понимала: если перед клапаном создать давление, а затем внезапно стравить его, получится толчок, достаточный, чтобы клапан открылся. «Этакий космический эквивалент приема Хеймлиха», – пояснил позднее Маск.

Один из инженеров написал команду, прямо здесь, на лету, которая программировала корабль на подъем давления. Затем они попытались передать новую команду на «Дракон», будто обновление для айфона. Люди из NASA почувствовали: они являются свидетелями чего-то особенного. Дело было не в том, что проблему с кораблем устранили – такое происходило сплошь и рядом. Удивляла скорость!

«Подход SpaceX всегда заключался в быстрой реакции, и в тот день он проявился во всем блеске, – сказал Суффредини. – Сотрудники Маска действительно обладали глубоким пониманием системы и ее программного обеспечения, а это было одним из секретов успеха. Скорее всего, у них в смене оказался тот мальчишка, который написал первоначальный код».

Однако команда SpaceX с большим трудом связывалась с кораблем, и код не проходил. Тогда кто-то обратился по телефону в ВВС, те дали компании доступ к спутниковой антенне с большей мощностью, что и позволило наконец заложить программу на борт.

Код сработал. Клапан открылся. «Дракон» вновь обрел возможность стыковаться со станцией.

Вся команда SpaceX могла сделать глубокий выдох.

«Эта история попортила нам нервы, – сказал позднее Маск. – Некоторое время нам казалось, что полет придется прекращать. Но нам удалось загрузить новое программное обеспечение и заставить корабль работать».

Наблюдающие со стороны деды были довольны. SpaceX совершенно самостоятельно поймала большую рыбу.

Это был поворотный пункт, обряд посвящения для SpaceX, переход во взрослое состояние. Компания поднялась на следующую ступень и теперь получила место в изысканном клубе для старших. Но ничто не символизировало так апофеоз SpaceX и законодательное оформление движения Нового космоса, которое она явным образом возглавила, как переход стартового комплекса 39A в частные руки. К 2013 году Маск уже положил на него глаз, и присоединение самого знаменитого старта в мире к растущему списку трофеев космического предпринимателя виделось неизбежным.

Некоторым в руководстве NASA дело казалось очевидным: агентству нужно передать площадку SpaceX, не задавая никаких вопросов, и радоваться, что кто-то хочет взять ее на себя. Другие, однако, знали: проблема на самом деле встала непростая. Площадку нужно было выставить на торги, хотя бы ради соблюдения процедуры. Правда, больше желающих не предвиделось. Кому может потребоваться бывший в употреблении стартовый комплекс, на восстановление которого потребуются многие миллионы?

И тут последовал удар грома с ясного неба. NASA получило вторую заявку – сюрприз от малоизвестной компании, которая в течение многих лет вела себя тихо и секретно. Теперь, однако, Blue Origin потихоньку выходила из тени.

Годом раньше, в октябре, Гарвер еще раз посетила Blue Origin, на этот раз объект фирмы в Западном Техасе. Теперь, почти через десять лет после того, как Безос начал втайне скупать землю, там был полноценный полигон со стендом для испытаний двигателей и стартовой площадкой.

Гарвер особенно интересовал стенд для испытаний, поскольку NASA искало вариант восстановления одного из собственных стендов, и стоимость его – 300 миллионов – не укладывалась у нее в голове. На экскурсии по стенду Blue Origin она спросила гида, молодого инженера, не знает ли он, во сколько обошлось строительство. Он ответил: где-то около 30 миллионов.

В десять раз дешевле! Гарвер была потрясена. Ей еще раз напомнили, насколько эффективно может работать частная промышленность. «А можем мы испытывать здесь свои ракеты?» – спросила она у представителей Blue, но те вежливо уклонились, не желая иметь дело с правительственной бюрократией.