Космические бродяги

— Машины,— предположил Джервис.

— А я думаю, это фальшивые ифты,— начал Локатат.

— Похоже на химические реактивы.— Килмарк сосредоточенно принюхивался.

Райзек приложил ладонь к стене.

— Отсюда идут потоки энергии.

— Впереди — кристаллические пластины,— предупредил Айяр.— Они, наверное, снова включены, так что будьте осторожны.

— Вот комната, где они складывают тела,— сказал он, остановившись у двери. Килмарк осторожно рассматривал ряды контейнеров.

— В прошлый раз,— прошептал Айяр,— заняты были только четыре ряда, а теперь — все.

— А где делают отражения? — спросил Джервис.

— Иллиль! — воскликнул Айяр и почти побежал по коридору.

Он должен освободить ее, если еще не поздно! Везде было пусто — и ни одного скафандра.

Прежде чем переступить порог этого помещения, юноша принюхался — ничего опасного. Стол был пуст, и на стене — ни одного зеркала. Зато здесь стояли два скафандра — гуманоидные, но незнакомого Айяру типа. У одного была неестественно вывернута рука и разворочено плечо. У другого не хватало шлема. Поскольку оба металлических калеки не двигались, Айяр решил, что они безвредны. Райзек между тем принялся осторожно осматривать их. Как бывший астронавт, он хорошо знал устройство скафандров. Но сейчас он недоуменно качал головой:

— Никогда не видел ничего подобного.

Айяр подошел к столу и обнюхал его. Явно пахло поселенцами и служащими космопорта, но отнюдь не ифтами. Однако Иллиль не могли не привести сюда. Из пустой зеркальной комнаты Айяр поспешил в лабораторию, в которой делались искусственные тела. Столы были также пусты, и на зеркальном ложе не булькало желе. Килмарк с силой втянул в себя воздух:

— Я чувствую запах искусственной плоти... Что-то вроде протоосновы...

Была еще третья комната, где, как помнил Айяр, формировали тело фальшивого ифта, но она тоже оказалась пустой.

— Где же...— Голова Айяра резко повернулась. Раз мозг бессилен, не поможет ли ему нос?

Вдоль коридора шли другие двери, одна из них привлекла его внимание: запах был очень слабый, но различимый даже среди множества навязчивых ароматов. Конечно, это Иллиль!

Однако на все попытки открыть дверь та не поддавалась.

— Заперто,— решил Джервис.

— Подождите! — Райзек бросился назад, в комнату с зеркалами.

Айяр продолжал толкать упрямую дверь, но тщетно. Похоже, сила, заложенная в него Зеркалом Танта, совершенно иссякла! Он обернулся к Джервису.

— Господин Зеркала, можно ли призвать силу Танта к нам на помощь?

Джервис мрачно посмотрел на него, потом бросил взгляд на дверь.

— Если полученная тобой энергия истрачена, Тант больше ничем не поможет.

Значит, энергии нет? Но ведь именно Зеркало Танта послало его сюда, наполнив своей силой. Потом это же сделала Иллиль. Да, ему не удалось прорваться вниз по лестнице, но он не отказался от поисков, не бежал с поля боя. Айяр готов освободить Янус от нечисти — за этим, полный решимости, он и вернулся сюда.

Юноша закрыл глаза, пытаясь вспомнить выступ над Зеркалом, увидеть искрящийся язык тумана: вот он коснулся его и Иллиль, а затем наполнил их силой.

Ифт даже не заметил, что вытащил меч и, сжав обеими руками рукоять, направил лезвие в пол. Тогда, над Зеркалом, он познал благоговение и веру в таинственную власть. Было ли то пробуждение прежнего Айяра или эта вера была вложена именно тогда, и сколь сильной оставалась она теперь, когда он так далеко от Танта?..

Зеркало, язык из искрящихся капель... Айяр попытался вновь вызвать в себе ту вошедшую в него рябь. Он словно отделился от собственного тела и погрузился в пространство, лишенное каких-либо примет. Опять доска с расставленными на ней фигурами, а напротив него — невидимый игрок. Все это уже происходило однажды, но теперь и пространство было иным, и присутствие незримого соперника он ощущал как-то по-другому.

Он во имя семян и листвы на ветвях
Через пустошь враждебную шел.
Дождь его жестко сек, ветер холодом бил,
Но не про это мы песню поем.

Растения обвивали его ноги, но Айяр не видел и не ощущал их, зеленые стебли проросли в нем, а его плоть и кровь превратились в листья. Ласковый летний ветерок овевал тело, щеки и губы освежались каплями дождя, и так он мог утолить жажду и голод.

Нет в тумане луны отраженья,
Меч холодным огнем засветился,
И прозрачный туманный язык
Как серебряный месяц искрился.
Ифт поднялся, исчез его страх...

Глазам ифта не дано видеть Танта, но луна высвечивала что-то темное и глубокое. Серебристый диск-отражение дрожал и дробился на тысячи блестящих точек, свободно перетекавших друг в друга. А затем они поднимались, соединяясь с ветром, как легкая морось. И вот серебряные точки окружили тело Айяра, вошли в него...