Космические бродяги

— Нет. Но когда у моей матери было кровотечение, а молитвы Говорящего с Небом не помогли, ее отец — мой дедушка — отправился вместе с ней в порт, к врачу. Я тоже поехала, потому что меня не с кем было оставить. Но было уже поздно. Если бы мы привезли ее раньше, маму можно было бы спасти. — Эшла помолчала, затем продолжила: — Там были записывающие аппараты и много других удивительных вещей. С тех пор я часто вспоминаю и думаю о том, что видела там. Ну, допустим, эти лесные знания важны для того, чтобы выжить, вот ты и получил память Айяра. Но и все остальное тоже.

— А как начет Иллиль? Она тоже помогла тебе?

— Да. Знание животных, страх перед врагами, несколько съедобных растений, умение лечить, — Эшла нахмурилась, — которое может служить и оружием. Только… Иллиль была важной персоной. Она знала Зеркало и имела право стоять перед ним и вызывать то, что находится в его глубине. Я думаю, что она была кем-то вроде Говорящего с Небом у своего народа и обладала невидимым оружием. Там, где мы с тобой побывали, я это особенно почувствовала и поэтому хочу иметь это оружие.

— Против кого? Девушка помрачнела.

— Не знаю! — Она поднесла ладони к вискам. — Вспомнить то, что знала Иллиль, очень важно. Здесь таится опасность страшнее, чем флаймер, собаки или охотники с участков. Она осталась с древних времен — не то спит, не то терпеливо ждет… а теперь… — опустив руки, Эшла смотрела на юношу, и ужас поднимался из глубины ее глаз, а голос упал до шепота, когда она закончила: — Оно проголодалось и начало охоту.

Нейл почувствовал, что слушает не только ушами, но и всем существом, как охотник, который наблюдает за фыркающей и принюхивающейся собакой. Он тоже догадывался, что им угрожает не животное и не человек. Это много старше, много сильнее и сложнее, чем любая форма жизни, известная ему. Может, оно уже здесь? Или еще не проснулось, но уже начинает понимать, что длительный голод будет теперь утолен?

— Белый лес! — вдруг сказала Иллиль, и страх всколыхнулся внутри Нейла. — Это опушка Белого леса.

Рука ифта — меч,
Его сердце — во мраке
Холодного света луны.
Рожденный быть воином, встань —
Если круг разорвется,
Дерево-башня падет.

Песня прервала тишину. В ней слышался мерный шаг воинов, звон мечей, рокот деревянных барабанов.

— «Рука ифта — меч!» — повторила она и быстрым движением подняла меч, который Ренфо нашел в Ифтсайге. — «Во мраке холодного света луны»!

— Это было частью памяти Айяра, — сказал Нейл. — Ты понимаешь, что это означает?

— Самую малую часть. Это пророчество, обещание, сделанное ифтом-героем в день Голубого листа. И оно было выполнено. Но тогда был Голубой лист, а наш лист — серый и увядший. — Она поворачивала в руках меч, разглядывая его. — Он был ключом к Сторожевому пути, мы с тобой видели это. Но, может быть, это не только ключ. Возможно, это меч Кимона или подобный ему. Если так, то в нем скрываются сила и власть. Иллиль, Иллиль, дай мне больше знания! — Последние слова она выкрикнула почти с рыданием.

Нейл взял у нее меч. Действительно, он видел зеленые искры, горевшие на кончике лезвия, и символ на камне арки пылал в ответ. Но сейчас его рука сжимала просто великолепное оружие.

— А что сделал Кимон? Он был героем пророчества?

— Да… Это было очень давно — моя память словно покрыта туманом. Кимон не побоялся опасностей Белого леса и завоевал для Ифткана мир, так что люди его крови могли жить в Великих деревьях. А то, что питало Белый лес, было связано клятвой забвения и отстранения. Затем Голубой лист стал Зеленым, но клятва все еще существовала между ифтами и Тем, Что Ждет. Но когда Зеленый лист опал, ифтов стало меньше и То, Что Ждет, зашевелилось. Клятва была громко произнесена перед Ифтканом, поэтому пустошь не смела наступать. Но ларши, не дававшие клятвы потому, что в день ее произнесения еще не умели говорить, ответили на призыв Того, Что Ждет, и провозгласили его своим правителем. Так они создали нацию, их становилось все больше, в то время как ифты уменьшались в числе.

Когда Серый лист дал почки, То, Что Ждет, опять зашевелилось и Башни Ифткана задрожали. Клятва не давала распространиться горящему свету, но ларши, не дававшие клятвы, стали руками Того, Что Ждет, его оружием. Ларшей было много, а ифтов — горсточка… — Эшла сложила ладони и переплела пальцы. Айяр в Нейле отвечал волной ярости и отчаяния. — Так пришел конец Ифткану и ифтам. Клятвы больше не было, и То, Что Ждет, вольно было делать что угодно со своими слугами ларшами.

— И это есть в памяти Иллиль? — тихо спросил Нейл.

— Это передано Иллиль, но приходит ко мне расплывчато… Значит, теперь День ларша, а Ночь ифта прошла?

— Я думаю, что День ларша тоже прошел. О них ни разу не слышали с тех пор, как первый корабль приземлился на Янусе сто планетарных лет назад.