Космические грабли

Датчики показали нормальные температурные условия и люк отъехал в сторону, впуская в кабину морозный утренний воздух дикой степи. Неделя без гравитации – вроде бы и немного, но он предпочёл остаться на четвереньках, когда выбрался наружу. Вокруг не было ничего. Вообще ничего. Закопчённый модуль смотрелся опрокинутым казаном на бескрайнем столе, покрытом скатертью пожухлой травы. Парашют валялся в отдалении, как яркая смятая салфетка.

Подлипкин упал на спину, раскинул руки и лежал, глядя в светлеющее небо, пока морозец не начал щипать лицо и ладони. Пора было выбираться туда, где есть электричество, горячий душ и алкоголь. Он сел, ещё раз огляделся и радость встречи с родной планетой растаяла. На Земле стараниями природозащитников ещё остались нетронутые уголки, и он точно находился в одном из них. Но в какой конкретной стране остывает сейчас его посадочный модуль, Подлипкин не имел ни малейшего представления.

Холод прокрался под комбинезон и пришлось укутаться в серебристое термоодеяло – единственную тёплую вещь, что нашлась в модуле. Подлипкин прихватил фляжку с остатками воды, ужасные пряные крекеры – подарок Майры, и пошёл наобум туда, куда показывала его укорачивающаяся тень.

Когда именно на горизонте возник крошечный верблюд, Подлипкин не понял. Он просто иногда оборачивался и в один из моментов увидел, что в степи есть жизнь. Через минуту стало ясно, что зверь тут не сам по себе. Ребенок или очень маленький человек вёл его к брошенному модулю. Подлипкин заорал не своим голосом и что было духу рванул обратно. Крошечная фигурка заметалась, заставила верблюда лечь, вскарабкалась на него и погнала прочь. Долго бежать Подлипкин не смог, но постарался запомнить, куда направлялся верблюд. Рано или поздно он выйдет к людям.

Люди сами вышли к Подлипкину. Вернее, подъехали на допотопном внедорожнике, который даже для свалки был слишком стар. Маленький высушенный жизнью и степью старик, а с ним мальчишка, наверняка, тот самый, что приходил с верблюдом. Смуглые и скуластые, то ли буряты, то ли казахи, то ли вообще перуанцы. Одеты современно, номеров на машине нет, поди разбери.

Подлипкин радостно замахал. Старик степенно подошёл, а пацан из-за его спины выдал, скорчившись от напряжения мысли:

– Хэллоу! Вэра ю фром?

– Айм фром Раша, – поддержал светскую беседу Подлипкин и улыбнулся так широко, как только смог.

Мальчишка что-то быстро буркнул деду и тот радостно осклабился, протянул цепкую ладонь:

– Здравствуйте! Добро пожаловать!

Подлипкин чуть не подпрыгнул, долго тряс дедову руку и весело ответил:

– А я-то думал, что промахнулся.

– Немножко. Это Монголия. Хорошо ли долетели? – осведомился дед.

– Ну… долетел, и хорошо, – хохотнул Подлипкин, довольный каламбуром, и подмигнул пацану.

Когда выяснилось, что никто не прилетит за Подлипкиным, его незамедлительно позвали в гости и пообещали найти возможность зарядить телефон. По пути дед, перекрикивая тарахтение внедорожника, рассказал, что зовут его Бахыт и он смотритель последнего в Евразии биосферного заповедника «Их Тал», что переводится как «Великая Степь». Русскому его выучил отец, когда-то работавший в России, а вот современные дети ходят с гаджетами-переводчиками, и если остаются без электронного помощника, то двух слов связать не могут. Подлипкин кивал и соглашался, а у самого голова кружилась от счастья и слипались глаза. Он чуть не уснул в дороге, а когда увидел юрту, подумал, что это всё же сон. Потому что в реальности невозможно представить себе древний войлочный дом со стеклянным куполом вместо крыши.

Дед Бахыт заметил и рассмеялся:

– Да, необычная у меня юрта. Внутри всё отделано, как пятьсот лет назад.

Подлипкину не было дела до быта средневековых монголов, и декор его не восхитил. А вот солнечные батареи и зарядные устройства привели в восторг. Он вытащил телефон и кинулся перебирать щупальца проводков у блока питания. Треснутый экран загорелся неровным салатовым и выдал текст, от которого эйфория лопнула мыльным пузырём: «Критические повреждения. База данных утеряна. Совершить короткий звонок на последний сохранённый номер?»

Высвеченные цифры ничего не говорили Подлипкину, да и выбора у него не было. Он нажал «Да».

Через полтора гудка смутно знакомый голос ошарашенно спросил:

– Сева?

– Кто это?

– Мира. Ты…живой? Мамочки, да откуда ж ты взялся?! – заверещала трубка.

– Слушай внимательно. Я не смогу перезвонить. Отследи геолокацию и срочно сюда спасателей, поняла? Заповедник «Их Тал». Я потом все подроб…

Экран потух. Подлипкин отбросил мёртвый гаджет и опустошенно сел на мягкие шкуры. Потом заметил, что дед Бахыт стоит перед ним с дымящейся пиалой.

– Это знаменитый монгольский сутэй цай. Выпейте, Сева, всё будет хорошо.

Хорошо от солёного чая с молоком и жиром Подлипкину не стало, но он мужественно выпил всё, чтобы не обижать хозяина. Надеяться только на взбалмошную журналистку он не хотел, и вместо добавки чая попросил у деда Бахыта доступ в орбинет.

– Орбинет для нас слишком дорогой, – вздохнул старик.