Космические оборотни

Как пересаживали мне на спину паразита, я не видел. И не особенно интересовался. Впрочем, даже если бы мне захотелось посмотреть, ничего бы не вышло: я просто не мог повернуть голову. Обезьяна один раз взревела, потом завизжала, и кто-то крикнул: "Осторожней!"

Затем наступила такая тишина, словно все затаили дыхание. Спустя секунду что-то влажное опустилось мне на шею, и я потерял сознание.

Очнулся я со знакомым ощущением нахлынувшей вдруг энергии. Я понимал, что влип, но рассчитывал как-нибудь выкрутиться. Страха не было: я испытывал презрение и не сомневался, что как-то их перехитрю.

– Ты меня слышишь? - громко спросил Старик.

– Орать-то зачем? - ответил я.

– Ты помнишь, зачем ты здесь?

– Вы хотите задавать вопросы. За чем дело стало?

– Что ты из себя представляешь?

– Глупый вопрос. Во мне шесть футов один дюйм, в основном мышцы и совсем немного мозга. Вешу я…

– Не о тебе речь. Ты знаешь, с кем я говорю - ты!

– В игры играем?

Старик ответил не сразу.

– Видимо, нет смысла притворяться, что я не знаю, что ты за существо…

– Но ты и в самом деле не знаешь.

– Однако мы изучали тебя все это время, что ты жил на спине у обезьяны. И кое-какую информацию, которая дает мне преимущество, мы уже получили. Во-первых, - он принялся загибать пальцы, - тебя можно убить.

Во-вторых, ты чувствуешь боль. Тебе не нравится электрический ток, и ты не выносишь жара, который способен вынести даже человек. В-третьих, без носителя ты беспомощен. Я могу приказать, чтобы тебя сняли, и ты умрешь.

В-четвертых, ты ничего не можешь сделать без носителя, а он сейчас совершенно неподвижен. Попробуй ремни на прочность. Так что ты или будешь отвечать на наши вопросы, или умрешь.

Я уже попробовал ремни и обнаружил, что порвать их действительно невозможно. Впрочем, это меня не беспокоило: вернувшись к хозяину, я почувствовал себя на удивление спокойно - ни забот, ни волнений. Мое дело было служить и только, а дальше будь что будет. Один ремень на лодыжке вроде был затянут слабее остальных: возможно, мне удастся вытащить ногу…

Затем я проверил еще раз ремни на руках. Может, если полностью расслабиться…

Сразу последовали указания - или я сам принял решение: в такой ситуации это одно и то же. Никаких разногласий между мной и хозяином не было: мы думали и действовали как одно целое. Короче, инструкции это или собственное решение, но я знал, что побег сейчас не удастся. Обводя комнату взглядом, я пытался определить, кто из присутствующих вооружен.

Возможно, только Старик: значит, уже легче.

Где-то в глубине души затаилось ноющее чувство вины и отчаяния, знакомое лишь слуге, действующему по воле инопланетного паразита, но я был слишком занят, чтобы переживать.

– Итак, - сказал Старик. - Ты будешь отвечать на вопросы сам или придется тебя заставлять?

– Какие вопросы? - спросил я. - До сих пор я не слышал ни одного вразумительного вопроса.

Старик повернулся к лаборанту.

– Дай-ка мне разрядник.

Я все еще испытывал ремни и как-то даже не обратил внимания на эту фразу. Если бы удалось притупить его бдительность, чтобы пистолет оказался в пределах досягаемости - при условии, конечно, что я сумею высвободить руку - тогда, может быть…

Он протянул руку с гибким хлыстом куда-то мне за спину, и я почувствовал дикую, ослепляющую боль. В комнате, мне показалось, стало темно, словно кто-то щелкнул выключателем. Меня раздирало на куски, и на мгновение я даже потерял связь с хозяином.

Затем боль схлынула, оставив после себя только обжигающее воспоминание. Но не успел я собраться с мыслями, как хозяин снова подчинил меня своей воле. Впервые за все то время, что я был у него в подчинении, меня охватило беспокойство: его дикий страх и боль отчасти передались и мне.

– Ну как, понравилось? - спросил Старик.

Страх, однако, исчез, и я снова чувствовал лишь безмятежное равнодушие, хотя по-прежнему внимательно следил за своими врагами.

Запястья и лодыжки тоже уже не болели.

– Зачем ты это сделал? - спросил я. - Разумеется, ты можешь причинить мне боль, но зачем?

– Чтобы ты отвечал на вопросы.

– Так задавай их.

– Что вы за существа?

Ответ появился у меня не сразу. Старик уже потянулся за разрядником, когда я услышал свой собственный голос:

– Мы - народ.

– Какой народ?

– Единственный народ. Мы изучили вас и знаем теперь вашу жизнь. Мы…

– Я неожиданно замолчал.

– Продолжай, - мрачно приказал Старик и повел в мою сторону разрядником.

– Мы пришли, чтобы принести вам…

– Принести что?

Я хотел говорить: хлыст разрядника покачивался ужасающе близко. Но не хватало слов. - Принести вам мир, - вырвалось у меня.

Старик фыркнул.

– Мир, - продолжил я, - и покой, радость… радость подчинения. - Я снова умолк. Слово "подчинение" не годилось. Я мучился, словно пытался говорить на чужом языке. - Радость… нирваны.

Это слово подходило гораздо лучше. Я чувствовал себя как собака, которую погладили по голове за то, что она принесла палку. Только что хвостом не вилял.

– Значит, так, я понимаю, - сказал Старик. - Если мы подчинимся, вы обещаете человечеству, что будете заботиться о нас и мы будем счастливы.

Правильно?

– Абсолютно!