Космические оборотни

Наконец мы спустились со скалы на землю. Отсюда нам не был виден маяк лагерного костра, пришлось положиться на мохнатого проводника. У меня больше не было обоняния Джорта, но, возможно, нос Тасса устроен лучше, чем нос моей расы: я улавливал запах животных и мог сказать, что армия Патена залегла здесь в ожидании. Затем, как из-под земли, выросло животное покрупнее. И я уловил мысли Тасса:

— В лагерь идет отряд. Торопись!

Мы пошли в тень скалы. Огонь костра поднимался выше, давая больше света: двое мужчин энергично подбрасывали в костер топливо. Я насчитал восемь человек в поле зрения. Все они, по-моему, были копией присягнувшего-на-мече, которого я видел в Ирджаре. Эмблемы на их плащах я не смог разглядеть.

— Чьи? — послал я мысль Патену.

— Люди Осколда — тот, тот и тот.

Он указал на троих.

— Остальные… Я никогда не видел этой эмблемы.

Резкий отчетливый звук горна оборвал разговоры в лагере. Секунда молчания — затем приветственные крики.

— Где Майлин?

— Там, — ответила Мейли.

В свете костра неподвижно лежало то, что я принял за сверток одеяла.

— Они боятся ее, боятся взглянуть ей в глаза. Они укутали ее плащами, чтобы она не обратила их в животных. Они говорят, что не только она, а все мы можем это сделать.

Я не слышал рычания Патена, но чувствовал вибрацию мохнатого плеча, прижавшегося ко мне.

— Не можем ли мы подобраться к ней… — начал я.

Но тут на свет костра вышел второй отряд.

На плащах и шлемах сверкал и искрился орнамент.

Предводитель был заметно старше остальных.

— Осколд, — опознал его Патен.

До нас донеслись голоса, но слов чужого неизвестного языка я не понимал и попытался опознать эмоции. Торжественность, удовлетворение, злоба. Да, эмоции легче понять, чем слова.

Один из тех, кто занимался костром, схватил узел с Майлин и потянул вправо, другой выступил вперед, взялся за ту часть плаща, которая покрывала ее голову и плечи, и сдернул. Ее серебряные волосы оказались на свободе. Гордо подняв голову, она стояла перед Осколдом.

— Берегись, лорд, она превратит тебя в зверя! — крикнул один из спутников Осколда.

Он схватил его за локоть и оттаскивал назад. Его мысль была так интенсивна, что я мог прочесть ее.

Осколд засмеялся. Его рука в перчатке, усиленной кастетом с металлическими шипами, размахнулась и ударила Майлин в лицо. Майлин упала.

Так Осколд дал нам сигнал. Как только Майлин упала, из темноты выпрыгнули тени. Они рычали, визжали, выли и рвали. Я услышал крики людей, вопли животных и бросился к Майлин.

Я не мастер меча, и мой нож был для меня плохим оружием, но я снова почувствовал в себе ярость Джорта, в мозгу вспыхнул красный занавес, закрывающий мысли и оставивший мне только одну цель.

Так было, когда я гнался за Озоканом и его людьми…

Она не шевельнулась под моей рукой, в ней не было жизни, лицо было обращено к небу — розовое месиво из костей и мяса.

Я наклонился над ней и зарычал, как те мохнатые существа, которые сражались рядом.

Как было с отщепенцами, убившими Малика и разорившими наш лагерь, так случилось теперь и с этими. Их охватил дикий ужас от такого способа ведения войны, человеческий ум не мог постичь его.

Волны животных обрушились на них.

Некоторые от страха лишились присутствия духа, хотя они были бойцами, другие сопротивлялись, убивали, третьи отступали, но животные преследовали их, сбивали с ног и убивали.

В этой вражеской группе для меня существовал только один, и я пошел на него, сжимая в руке нож. Несмотря на внезапность нашего нападения, один из охранников Осколда держался рядом с ним, ограждая его одним щитом от напора двух вензесс, которые прыгали и снова отскакивали, выжидая удобного момента.

Споткнувшись о чье-то тело, я упал вперед, чуть не угодив в костер. Мои руки упали на лучемет — вещь, которую я никак не предполагал найти здесь, но который улегся в моей ладони так же привычно, как разношенная перчатка. Я даже не стал вставать, а лежа нажал кнопку оружия, которое не имело права быть здесь.

Его луч пронесся опалявшим глаза огнем.

Никакой щит не мог устоять против него, не только человек! Я хотел, чтобы Осколд почувствовал на себе мои руки, но я держал то, что послала мне судьба, и воспользовался инопланетным оружием.

Раз… два… Осколд, наверное, уже упал, но там были другие его товарищи.

Шипение — луч умер. Кончился заряд.

Я швырнул лучемет в костер и бросился назад, к Майлин.

Ее глаза над ужасающей раной были теперь открытыми. Она увидела меня и узнала — в этом я был уверен. Я поднял ее и отнес к скале, где была Мейли. Я слегка пошатывался и вынужден был прислониться к холодному камню.

Мейли была все еще там. Она не дотронулась до того бедного свертка, который я держал, а только положила руку мне на плечо. Потом силы перелились от нее ко мне.

Это была битва, здесь сражались и умирали люди и животные. Для меня она была таким кошмаром, что я даже не помню деталей. Наконец все успокоилось, и мы снова пошли к костру. Все выглядело, как наша победа, но вполне могло оказаться и поражением.