Космические тайны курганов

Согласно мифу о происхождении вселенной изна­чальный Океан (А-ки-ан: "не-земля-небо") породил пра­остров или гору Киан, внутри которой зародился Эн­лиль ("воздушное колыхание", "ветер"), разделивший мать Ки ("земля") и отца Ан ("небо"). Спустя дли­тельное время, уже после того, как возникли боги и вылепили из глины первых людей, Энлиль совершил свой второй выдающийся подвиг: в сопровождении не­ких "каменных демонов" он сплавал в потусторонний мир и вывез оттуда для людей мотыгу или плуг. По-видимому, именно этот сюжет и запечатлен на рассмот­ренной нами печати.

Было бы рискованно сопоставлять шумерского Энли­ля и героя на печати из Суз с "лодочником" Каменной Могилы. Однако эти мифы находят соответствия не только в изображении № 1, но и в других рисунках се­верной галереи.

Вот наиболее выразительные рисунки "Северного грота": мотыга на своде и безголовое, правым боком выступающее из стены божество с молитвенно согну­той рукой (рис.21). Известно, что обезглавленность указывала на принадлежность к потустороннему миру, а подчеркивание правой стороны — приобщение к миру небесному. Это противопоставление отмечено и в орна­ментации фигуры: на ней изображены рука и "карман", а также примыкающие к ним верхняя и нижняя группы горизонтальных полос. Не исключено, что таинственное божество из "Северного грота" представляло Энлиля, надвое разделившего мироздание и спустившегося под землю за мотыгой.

Изображение сосуда у выхода в северную галерею Каменной Могилы сопоставимо с образом Океана, со­держащего зародыш Киан. "Земля" — Ки при этом рас­положена, очевидно, в левой половине сосуда, "решетко­образные" знаки которой соответствуют шумерским (и не только!) обозначениям возделанного поля, благо­устроенной территории, а также "карману" божества из "Северного грота" и жертвеннику на изображении № 1. Правая половина сосуда украшена в основном горизон­тальными "елочками", которые могли обозначать и колоски, и воздушное пространство, и небесные воды или облака. Любое из этих значений связано с "Не­бом" — Ан.

Форма и орнаментация изображенного сосуда позво­ляют наиболее точно определить принадлежность святилища. Такая посуда была характерна для среднесто­говской культуры, носители которой заложили Высокую Могилу. Обломки керамики среднестоговского типа были найдены в "Гроте быка", расположенном над ту­пиком северной галереи. Учитывая, что здесь же нахо­дились обломки керамики и днепро-донецкого типа, можно предположить особое почитание "Грота" в пе­риод далеких походов "новоданиловцев". Не тогда ли узнали они шумерский миф о происхождении мира и деяниях Энлиля?.. Во всяком случае, находки из "Гро­та быка" напоминают остатки жертвоприношений Мари­упольского могильника, а найденные там булавы очень специфических форм соответствуют булавам из Суз. Кроме того, среди плит Каменной Могилы найден со­суд так называемой майкопской культуры, носители которой пришли на Кавказ из Месопотамии.

Итак, население Азово-Черноморских степей — преж­де всего окрестностей Каменной Могилы, ставшей од­ним из прообразов первых курганов, — познакомилось с шумерскими мифами. Это случилось не позднее рубе­жа IV—III тысячелетий, и древнейшее из обнаружен­ных здесь заимствований было связано с мифами о про­исхождении мира и земледелия. Последнее обстоятель­ство странно для степняков-скотоводов. Его наиболее вероятное объяснение: первый контакт азово-черномор­ских племен с шумерской культурой.

Впрочем, могло сказаться и то обстоятельство, что навыки земледелия не чужды были и скотоводам, о чем свидетельствуют находки изображений и подлинных рал в курганах III—II тысячелетий. А господствующие в "Гроте быка" рисунки домашних животных выполнены с заметным подражанием ближневосточным сюжетам и стилистике.

Известно, что шумерские мифы о происхождении мира и всемирном потопе пережили века и народы, от­разившись в Библии. Строители "степных пирамид" познакомились с этими мифами на два-три тысячелетия раньше, сделав их достоянием формирующейся индо­иранской языковой общности. В "Ригведе" этот стык шумерской и арийской культур практически незаметен, разве что от Энлиля ("воздуха колебания") протянулась едва заметная специалистам ниточка к ритуальным весенним танцам индусов лельа ("туда-сюда") да к славянскому весеннему божеству Лелю. А вот сюжет "Золотого зародыша" или Праяйца, возникшего в водах изначального Океана и породившего Праджапати, кото­рый создал Землю-мать и Небо-отца из половинок его скорлупы, хоть и близок шумерскому мифу, но никак не обнаруживает своего прямого родства.