Космические течения

Может быть, дело в почве Флорины? Или в излучении её солнца? Или в штаммах местных бактерий? Были проверены все гипотезы. Взяты образцы почвы, искусственно воссоздан спектр звезды, разведены флоринианские бактерии… А семена давали всё такую же белую, тусклую, непрочную и бесполезную целлюлозу.

Сколько же всего можно было рассказать о кырте! Того, чего не найдёшь ни в научных статьях, ни в технических отчётах, ни даже в туристических справочниках. Уже пять лет Сэмия мечтала написать истинную историю кырта – о землях, на которых он рос, и людях, которые его растили.

Над её мечтой смеялись, но Сэмия не отступала. Она настояла на том, чтобы полететь на Флорину. Собиралась провести один сезон в полях и несколько месяцев на прядильнях. Собиралась… Какое это теперь имеет значение? Ей приказали вернуться.

Она приняла решение с характерной для неё импульсивностью. Ничего – прилетит на Сарк и уж там добьётся своего. Не позже чем через неделю она снова будет на Флорине, с мрачной решимостью пообещала себе Сэмия.

– Когда старт, капитан? – холодно поинтересовалась она.

Сэмия оставалась у смотрового люка до тех пор, пока Флорина не исчезла из виду. Зелёная, цветущая планета, с куда более приятным климатом, нежели Сарк. Сэмия вспомнила, с каким нетерпением хотела начать изучение жизни туземцев. Флоринианцы, жившие на Сарке, ей никогда не нравились. Серые людишки, не осмеливавшиеся поднять на неё глаза, но послушно отворачивающиеся, как того требует закон. Однако у себя дома, по общему мнению, туземцы жили счастливо и беззаботно. Бестолковые, сущие дети, но со своим особенным очарованием.

Её размышления прервал голос капитана Рейсити:

– Госпожа, не угодно ли вам проследовать в вашу каюту?

– У вас новые приказы? – Она подняла на него глаза, между бровями пролегла морщинка. – Я под арестом?

– Нет, что вы! Простая предосторожность. Космопорт был на редкость безлюден перед нашим стартом. Говорят, флоринианцы убили ещё одного патрульного, и космопорт остался без охраны. Все силы были брошены в Город.

– Я-то тут при чём?

– Видите ли, я, конечно, не снимаю с себя ответственности, однако только в таких обстоятельствах на корабль могли проникнуть посторонние.

– Зачем?

– Не могу сказать. Но вряд ли для того, чтобы нас развлечь.

– Капитан, вы бредите.

– Увы, нет, госпожа. Наша энергометрия была бесполезна вблизи солнца Флорины, а теперь я совершенно точно могу сказать, что наблюдается избыточное тепловое излучение из аварийного склада.

– Вы это серьёзно?

– Излучение эквивалентно теплу, которое производят два человеческих тела. – Худое невыразительное лицо капитана на краткий миг сделалось надменным.

– Или одному обогревателю, который забыли выключить.

– На наших аварийных складах нет обогревателей, госпожа. Мы собираемся провести расследование, но сначала я прошу вас вернуться в каюту.

Сэмия кивнула и ушла. Две минуты спустя голос по интеркому произнёс:

– Проникновение на аварийный склад.

Если бы Мирлин Тиренс хоть ненамного ослабил самоконтроль, то впал бы в истерику. Может быть, так было бы даже лучше. Возвращаясь в пекарню, он опоздал. Они уже вышли. Тиренсу несказанно повезло, что он заметил их на улице. Дальше за Тиренса действовал кто-то другой. Миг – и Пекарь замертво свалился у его ног.

Толпа забурлила, и Рик с Валоной буквально растворились в ней. Потом, словно стервятники, налетели аэрокары патрульных, настоящих патрульных, и что было делать Тиренсу?

Первым порывом было броситься вслед за Риком, но Тиренс его подавил. Так действовать не годилось. Он ни за что не нашёл бы их в толпе, а вот шанс самому попасться в лапы патрульных был бы велик. И Тиренс побежал назад к пекарне.

Оставалось надеяться, что долгие годы спокойной жизни расхолодили патрульных. Уже около двух столетий на Флорине не случалось ни одного восстания. Институт старост творил чудеса. Тиренс криво усмехнулся. На долю патрульных доставались лишь дежурные полицейские функции. Их организации теперь не хватало навыка слаженной командной работы, который развивается при более суровых обстоятельствах.

На рассвете Тиренс зашёл в участок, где, несомненно, на него уже имелась ориентировка, однако ей, очевидно, никто не придал значения. Одинокий дежурный с мрачно-скучающим видом поинтересовался, какое дело привело к нему старосту. Дело меж тем было простым: пластмассовый брусок, который Тиренс выломал из стены лачуги на окраине города.

Он стукнул патрульного по голове, переоделся в его мундир и забрал оружие. Список преступлений был велик, и Тиренс даже не ужаснулся, обнаружив, что патрульный не оглушён, а убит.

Тем не менее он всё ещё был на свободе, заржавевшая машина патрульного сыска пока тарахтела впустую.

Он подошёл к пекарне. Старик – помощник Хорова – торчал в дверях, пытаясь разобраться в причине переполоха. Увидев серебряно-чёрный мундир, он тоненько пискнул и юркнул внутрь. Староста последовал за ним. Пухлой рукой поймал старика за воротник и встряхнул.

– Куда ушёл Пекарь?

Старик беззвучно открывал и закрывал рот.

– Я только что убил человека. И тебя убью, если придётся.