Космические течения

– Каждый по отдельности – да. Взятые же в совокупности, они становятся прекрасным инструментом в умелых руках. Среди них имеются даже члены истинного правящего класса, хорошо выучившие уроки последних двух столетий. Они убеждены, что рано или поздно Трантор будет править галактикой, и с ними трудно не согласиться. Они полагают, что владычество Трантора установится ещё при их жизни, и стремятся заранее встать на сторону победителя.

– Судя по вашим словам, межзвёздная политика – грязная игра, – поморщился Юнц.

– Так и есть. Но как ни криви нос при виде грязи, она от этого не исчезнет. К тому же далеко не все грани политики – откровенная грязь. Вспомните об идеалистах. О тех немногих из правительства Сарка, кто служит Трантору не за деньги или обещания власти, но за искреннюю веру в то, что объединённое галактическое правительство лучше соответствует устремлениям человечества и что лишь Трантор может его создать. Есть у меня один такой агент. Самый лучший. Работает в Министерстве госбезопасности Сарка и сейчас везёт сюда старосту.

– Вы же сказали, староста схвачен.

– Да, схвачен. Моим человеком из госбезопасности. – Абель на миг нахмурился, превратившись во вздорного старика. – В дальнейшем его полезность резко уменьшится. После того как он «упустит» старосту, ему будет грозить тюрьма, а то и смертная казнь. Ну да ладно.

– И что теперь?

– Если б знать. Для начала дождёмся нашего старосты. Я знаю только то, что он скоро прибудет в космопорт. А вот что произойдёт потом… – Посол пожал плечами, и его желтоватая старческая кожа натянулась на скулах, как пергамент. – Нобили тоже поджидают старосту. Они уверены, что он в их руках. До тех пор пока флоринианец не попадёт либо к нам, либо к ним, дело с мёртвой точки не сдвинется.

Однако Абель ошибался.

Строго говоря, все иностранные посольства в галактике сохраняли право на экстерриториальность. На практике же это было не более чем благим пожеланием – разве что мощь планеты принуждала хозяев к сдержанности. По сути же, один лишь Трантор сохранял независимость своих послов.

Территория его посольства занимала почти квадратную милю, границы охранял вооружённый транторский патруль. Ни один гражданин Сарка не мог войти туда без приглашения, а уж вооружённый – и вовсе ни при каких обстоятельствах. Справедливости ради людей и оружия у посольства хватило бы, чтобы отражать атаку саркского бронетанкового полка не более двух-трёх часов, но затем на Сарк обрушилась бы карающая длань миллиона объединённых миров.

Так что граница посольства оставалась нерушимой.

Посольство имело возможность поддерживать прямую транспортную связь с Трантором, не используя космопорты Сарка. Скажем, из трюма транторского корабля-матки за стомильной границей, отмечающей раздел между «пространством планеты» и «свободным космосом», могли посыпаться небольшие гиропланы, оборудованные «вертушками» для полёта в атмосфере с минимальным расходом энергии. Наполовину планируя, они устремлялись к скромному космопорту на территории посольства.

Впрочем, гироплан, который сейчас появился над посольским портом, не являлся ни рейсовым, ни транторским. Все «москиты» посольства были немедленно приведены в боевую готовность. Вздёрнула своё гофрированное рыло иглопушка. Включились силовые экраны. По радиоэфиру понеслись сообщения: вверх – бдительные, вниз – взволнованные.

Лейтенант Камрум оторвался от видоискателя и сказал:

– Ну, не знаю. Он утверждает, что, если я не дам ему посадку, его через минуту собьют. Просит убежища.

– Ага, как же, – произнёс только что вошедший капитан Элиат. – Мы даём убежище, Сарк заявляет, что Трантор вмешивается в его внутренние дела, и нас с тобой делают крайними. Кто он вообще такой?

– Понятия не имею, – в голосе лейтенанта прозвучала нешуточная тревога. – Утверждает, что должен поговорить с послом. Решение за вами, капитан.

Коротковолновой приёмник ожил и разразился отчаянной тирадой:

– Вы меня слышите? Я спускаюсь, спускаюсь, и всё! Я не шучу! Говорю вам, у меня нет времени ждать!

Взвизгнув на высокой ноте, радио умолкло.

– Великий космос, – пробормотал капитан, – я узнал его. Сажай корабль, лейтенант! Под мою ответственность!

Зазвучали команды. Гироплан камнем пошёл вниз – куда быстрее, чем следовало, потому что им управляли неумелые, трясущиеся руки. Иглопушка неотрывно держала его на прицеле.

Капитан связался с Абелем, всё посольство было приведено в боевую готовность. Саркские корабли, появившиеся в небе минут через десять после приземления гироплана, покружили ещё два часа и убрались восвояси.

Обедали втроём: Абель, Юнц и новоприбывший. Посол, державшийся с завидным хладнокровием, несмотря на обстоятельства, вёл себя как радушный хозяин и не расспрашивал великого нобиля, для чего ему понадобилось политическое убежище.

Юнц оказался менее терпеливым.

– Великий космос, – шипел он Абелю, – что вы собираетесь с ним делать?