Космические волки: Омнибус

Громовой Коготь сидел на повелителе выводка, прижимая его коленом и неровным обрубком правой руки. Кром осознал, что тварь каким-то немыслимым образом разрубила предплечье терминатора, разом лишив его булавы и сбросив кандалы. Впрочем, левой рукой Йормунд уверенно сжимал череп чудовища, погрузив указательный палец до костяшки ему в глаз, и периодически бил генокрада головой о сцену. После каждого удара вокруг разлетались осколки костей и ошметки мозгового вещества.

Воздев топор, Драконий Взор метнулся к ним с вызывающим ревом, который сотрясал ему грудь. Лапы повелителя выводка рвали бока Громового Когтя; Кром нацелился на локтевой сустав, подумав «рука за руку», но лезвие вместо этого вонзилось в пол. Волчий лорд не мог сообразить, сдвинулась ли цель или просто он неправильно рассчитал удар. Фенрисиец пытался сосредоточиться, но ему мешали темно-красные пятна перед глазами.

Рухнув, Йормунд Громовой Коготь распластался ничком. Самое меньшее — впал в кому, если не погиб, но темные эльдар в любом случае сожгли бы его тело.

Генокрад выглядел немногим лучше. Оставшийся глаз закатился, и Космический Волк видел, что тварь дышит с трудом. Когти чудовища слабо подергивались, но оно не могло вытащить свое изуродованное тело из-под сминающей массы терминатора.

Опустившись на колени рядом с врагом, Кром продолжил работу Йормунда и начал крушить голову чужака. Он изгнал всё остальное, все звуки толпы и мысли о гибели брата. Вся воля и сила Драконьего Взора уходила на то, чтобы оставаться в сознании, поднимать и опускать топор, нанося удары в непрерывном ритме.

На плечи фенрисийцу опустились сильные руки. Кром стряхнул их, но руки вернулись — их стало больше, они вели себя грубее и настойчивее. Всё закончилось. Его враг был мертв. Издох за несколько минут до этого. Драконий Взор превратил его череп в кашу, потеряв левую латную перчатку и измочалив собственные костяшки. Толпа, уже уставшая от него, требовала новых зрелищ, и надсмотрщики пришли увести космодесантника в клетку. До следующего раза.

Чужаки утаскивали Крома вчетвером, и он постоянно вырывался. Когда впереди мелькнул проход, ведущий в камеры, Волчий лорд запоздало вспомнил о великой архите. «Она всё ещё наблюдает за мной?» Фенрисиец мог поклясться, что чувствует спиной холодный взор этого создания. Мог представить, как она ухмыляется при виде его унижения, упивается им.

«По крайней мере, она увидела, — все они увидели, — что я победил», — успокоил себя космодесантник. С этой мыслью Волк уступил манящей тьме, и, впервые за дни, счет которым он потерял, Кром Драконий Взор потерял сознание.

Время стало эластичным. Секунды растягивались в дни и недели, а месяцы и годы пролетали за несколько минут.

В какой-то момент перед «Раскатом грома» возник ещё один портал, полный огня. Языки пламени, более жаркого, чем в сердце звезды, вытянулись из него и облизали корпус «Грозового волка», угрожая затянуть его внутрь. На лбу Ульрика, несмотря на защиту керамитовых пластин корабля и его собственной брони, выступили капли холодного пота.

Их спасло умелое и жесткое пилотирование Рогана. Оторвавшись от пылающего ада, «Раскат грома» вновь оказался во власти капризных потоков шторма помех. Левое крыло прошлось по чему-то слишком твердому, и, когда «Грозовой волк» закричал от мучительной боли, верховный жрец мог только молиться, чтобы его не оторвало напрочь.

— Всеотец с нами, — уверил он братьев, когда тряска наконец-то утихла. Ульрик ничего не сказал о том, что заметил в огне. Видение продолжалось долю секунды, не больше, но осталось выжженным клеймом на сетчатке лорда Убийцы: искаженное, ухмыляющееся, чудовищное лицо.

Возможно, просто игра воображения…

Они прорвались через гнездо огромных насекомоподобных существ, которые гневно погнались за кораблем. Созданий удалось распугать несколькими залпами из пушки «Хельфрост», но одно из них уцепилось за корпус. Погибель Медведей счистил его о ледяную стену, лишившись при этом орудий правого борта.

Прошел ещё час, месяц, десятилетие. Штормовые облака скрутились перед ними трубой, и «Раскат грома» оказался в туннеле, ширины которого едва хватало для полета. В десантный отсек заглянули теневые существа и принялись хихикать с радостной злобой.

Леорик резко выпрямился в кресле.

— Варп, — произнес он нараспев, — давит на преграды… просачивается в трещины…

Ульрик уже вытащил пистолет, но эти слова встряхнули его, заставили понять, что рунический жрец видит всего лишь фантомов.

— Не смотрите на них! — крикнул лорд Убийца и крепко зажмурился, но по-прежнему чувствовал, как призраки бьются в преграды вокруг его разума. У каждой из теней было лицо, увиденное им в огне.

— Всеотец — наш щит! — высокопарно произнес верховный волчий жрец, активируя крозиус. Он начал читать литанию ограждения, заклиная всех остальных присоединиться. Впрочем, двое братьев не выдержали — у одного пошла пена изо рта, другой попытался вырвать себе глаза. По воксу звучали крики Рогана, несущего бессмыслицу.

Прошло время.