Космические волки: Омнибус

Со свирепым высокомерием она жестом приказала отпереть часть клеток с узниками. Когда прутья разошлись в стороны, а сзади начала придвигаться управляемая гидравликой шипастая стена, пленники вынужденно шагнули на черный песок. Драконий Взор, висящий на секаче высоко над ареной, рассмотрел своих сменщиков.

Отчасти он надеялся увидеть Космических Волков, — хотя не нашел бы утешения в том, что его братьев вытолкнули на сцену пыток и унижений, — но услышал, как Убийцы Змиев яростно рычат, бросаясь на неподдающиеся им прутья. Фенрисийцев не выпустили из клеток.

Узники на арене оказались жалким сборищем: по большей части люди, изнуренные, одетые в лохмотья и со следами ужасного обращения. Одинокий эльдар стоического вида, хотя и покрытый жуткими шрамами. Дальше Кром заметил служителя Бога-Машины в ржаво-красном балахоне, ковылявшего на сломанном бионическом протезе. Все они были пыточным мясом для машины боли. А затем Волчий лорд увидел их — фигуры для гамбита королевы. Трех постлюдей, подобных ему. В одном из них Драконий Взор узнал капеллана Темных Ангелов, которого несколько раз встречал у входа или выхода с арены. На его покрытый следами боев доспех была наброшена грязно-белая ряса, а характерный череполикий шлем частично скрывался под капюшоном. Воина сопровождал один из его братьев, библиарий в синей броне.

Чудовище, выходящее из самой дальней камеры, когда-то могло быть космическим десантником, но уже не принадлежало к ангелам Императора. Его доспехи, усеянные шипами, сочились кроваво-красным пороком. Космодесантник Хаоса, выпущенный из клетки. Пожиратель Миров, спущенный с цепи. Кожа на его лице была демонически алой, а из виска торчал одинокий рог, обвивавший череп подобно короне. На губах предателя застыла улыбка безумца, опьяненного грядущим насилием. Насилием, которое он намеревался сотворить во имя своего беспощадного господина.

Прошагав к жрецу Марса, Пожиратель Миров с очевидным наслаждением повалил хромающее создание на песок ударом кулака. Вонзив ищущие пальцы в основание спины механикума, космодесантник Хаоса вырвал его хребет из кибернетической плоти. На металлическом позвоночнике, сочащемся кровью и маслом, повис бронированный череп, в котором находились полумозг и когитатор жертвы. Счистив провода и разъемы, предатель несколько раз для пробы взмахнул импровизированным цепом. Когда безумец направился к машине боли, Кром с уверенностью осознал, что тот твердо решил прикончить монструозного гладиатора — а затем и всех остальных.

Опустив секач, летающая тварь позволила Драконьему Взору соскользнуть с клинка. Рухнув на песок, будто мешок с металлоломом, Волчий лорд завыл от жуткой боли. Передвижная камера пыток пролетела над ним, двигаясь к новым жертвам. Космодесантник решил, что затем она обязательно вернется к нему, чтобы подвергнуть новым кошмарным мукам для наставления и развлечения толпы.

Кром собрал остатки сил, о которых сам не подозревал. Фенрисийцу казалось, что секач разрубил его напополам; попробовав встать, он пошатнулся и упал, словно новорожденное животное. Драконий Взор мог подняться, но это причиняло ему невыразимые муки, и он рухнул ничком в клубы песка, поднятые гравимоторами машины боли. Болело всё, яд струился по жилам, плечо по-прежнему жгла кислота, буравящая плоть, а в спине словно бы торчало раскаленное докрасна железо.

Волчий лорд слышал крики погибающих узников. Механический боец темных эльдар был настоящим художником: как истинный гладиатор-пытатель, знающий, чем привлечь зрителей, он выискивал слабую добычу и веселил публику легкими убийствами. Машина боли инстинктивно понимала, что постчеловеческие узники так просто не сдадутся, и поэтому собиралась заняться их мучениями в самом конце.

Оторвав голову от песка, Кром пронаблюдал за тем, что происходило с жертвами гладиатора, не имевшими усовершенствованного тела и навыков космодесантника. Люди умирали жуткими смертями, поскольку машина боли хотела продемонстрировать весь набор пыточных орудий. Она насаживала узников на секач, наточенное лезвие которого медленно прорезало им грудины и выходило из челюстей. Раздирала пленников отравленными крючьями на цепях, прикрепленных к её «руке». Кто-то из них истекал кровью на арене, других же это кошмарное слияние плоти и механизмов волочило за собой по песку. Нескольких человек оно бросило трястись, биться в конвульсиях и умирать от яда, терзающего их непрочные тела.

Сплевывая прилипший к губам песок, Драконий Взор заметил, что ксеносы удовлетворены зрелищем. Похоже, гамбит королевы сработал: стычки на террасах сменились мазохистским наслаждением. Гости, жаждавшие крови, получили её. Посетители, требовавшие за свое время и деньги более напряженного и насыщенного муками представления, вернулись на места. Они выжидающе присели на самые края кресел, и даже затянутые в кожу стражницы остановились, упиваясь смертью и страданием.