Космические волки: Омнибус

Он потянулся к Руссу, чтобы остановить его, не дать покинуть зал, но у него не вышло. Он споткнулся и упал на каменный пол, изо рта пошла кровь. Мир покачнулся, словно убегая от него, падая в бездну снова и снова. Вернулась боль, сильная и пульсирующая. Он почувствовал, как снова открылись глаза, веки заскребли по белкам, вот только глаз не было. Он открыл рот, чтобы закричать, но и он отсутствовал. Была только агония, кипевшая в венах, которыми он все еще обладал. Он сжал кулак и что-то — не его кулак — зашевелилось: тяжелое, как адамантиевые болванки, огромное, отдельное.

Пелена поднялась, и на него нахлынули цвета, ощущения, запахи и звуки, растекаясь по нервным окончаниям и наполняя душу вспышками.

Он снова закричал, и звук потряс его. Машинный рев усилился, отдаваясь эхом так, словно его заживо заточили внутри звука. Он попытался пошевелиться, поднять руку, сделать шаг и почувствовал, как закружился мир, отягощенный инерцией. Он услышал крики на знакомом языке и задался вопросом, умер ли в самом деле и был ли это потусторонний мир с призраками. Затем цвета разделились на чернильно-черные и красные. Перед ним стояли три лорда Фенриса в боевых доспехах.

На миг он подумал, что это судьи, посланники убиенных пришли к нему, чтобы отвести к Руссу. Но затем они поклонились, опустились на колени и выразили почтение. Ему захотелось закричать на них, потребовать ответить, что происходит, но потом весь ужас начал подтверждаться, и он вспомнил зверя, пасти, пепельные равнины Морелиона. Один из склонившихся воинов снова поднялся. Бьорн узнал его. Зимний Коготь, щенок жрецов. Нет, больше не щенок, теперь он носит священные рунические знаки избранника Ордена.

— Ты вернулся к нам, повелитель, — обратился Тране.

Вокруг радостно закричали Космические Волки.

А затем Бьорн по-настоящему понял, что произошло. Он напряг мышцы и почувствовал, как сжались фибросвязки. Повернул голову и ощутил, как сместился вес плитоподобных плечей. Его зрение превратилось в буйство псевдоцветов, передаваемых оружейными системами наведения, которые теперь были такой же неотъемлемой частью его, как и сердца, легкие и оставшаяся плоть.

Зал гудел шумом пламени и голосов. Волки продолжали говорить, пытаясь подобраться поближе. Он услышал вызовы по воксу, а значит скоро придут другие приносить клятвы верности. Они сложат перед ним оружие, словно варвары льда перед своими вождями. В этот миг он понял урок происходящего. Печаль держала его дух заточенным в теле. Ярость, пылающая в нем так много лет, заставляла его цепляться за жизнь с таким упорством. Негодование от того, что он никогда не сможет покинуть смертную землю, как и подобало воину, никогда не займет место в зале павших. Они воспользовались всем этим и вернули его. Русс как-то сказал, что не может увидеть судьбу Бьорна. И до конца непреклонный примарх создал ее для него, обязав опекать Орден, который сам покинул.

— Это навечно.

Он почувствовал, как его наполняет рев несравнимой мощи дредноута.

— Я никогда не смогу уйти. Не смогу последовать за ним.

Приходили все новые братья, отдавая честь, выкрикивая его титулы. Разящая Рука, Великий Волк. Воины в светло-серых доспехах, потрясая оружием, чтили его так, как никого прежде, даже самого примарха. Ведь тот родился не на Фенрисе и был для них больше богом, чем ярлом.

— Это навечно.

И пока они ликовали, изливая свою радость в подземном царстве создателя клинков, Бьорн поднял новую голову, напряг новую, усиленную воксом глотку, отвел в сторону новый молниевый коготь и завыл.

Крис Райт Зовущий Бурю

Не переведено.

Бен Каунтер Танец жертвы

Стая впервые заметила добычу только около полуразрушенного дискуссионного зала Фалаканской академии. Чужаки были облачены в одежду диковинных цветов, которые быстро сменяли друг друга и сливались воедино, не давая взгляду сосредоточиться на самих пришельцах. Чужаки передвигались легкими прыжками и пируэтами, не прекращая танцевать даже тогда, когда им приходилось лавировать между глубокими воронками во внутреннем дворе или под крышей почти развалившегося зала.

— Сколько их там? — спросил вожак стаи Хенгильд.

Брат Тангиост стал всматриваться в магнокуляр. Пятеро остальных Космических Волков вместе с руническим жрецом Улли Хладным Когтем уже заняли позицию с подветренной стороны от чужаков. Тут и там располагались различные модели систем и звездные карты академической обсерватории — отсюда отлично просматривались все подходы, что позволяло космическим десантникам просчитать все пути атаки на противника.

— Трудно сказать. Ксеносы все танцуют без передышки. Неужели они и сражаются в танце?

— Скорее всего, Тангиост, — ответил Хенгильд. Он всегда оставался немногословным и говорил только по существу, даже когда члены стаи ссорились или подшучивали друг над другом.

— Я насчитал десятерых, — сказал Тангиост.

— Эх, даже двоих на каждого не наберется, — сказал брат Сэрхимнар с притворной грустью в голосе. — А я надеялся, что мы хотя бы повеселимся от души.