Космические волки: Омнибус

Тенге подбежал к ближайшему щупальцу и ударил по нему секирой. Он резко разрубил его, но на месте потерянной конечности возникли две новые. По всему кораблю воины меняли копья на секиры с короткими рукоятями и принимались яростно крошить щупальца. Но корабль кренился все сильнее, раненый зверь тянул его с всевозрастающей силой.

Квара отвел руку и почувствовал, как по лицу ему угодила липкая, вязкая плоть. Он тяжело свалился на спину, по пути приложившись головой обо что-то прочное. Размытым зрением он увидел, как на него упала черная труба размером с руку. Череп пронзила горячая волна боли, и Квара почувствовал, как по шее заструилась кровь.

Он инстинктивно взмахнул копьем, которого так и не выпустил из рук, и пробил щупальце. Наконечник вонзился глубоко и рассек конечность на две половинки. Отрезанный конец продолжал извиваться, дергаясь и корчась на мокрой древесине.

Квара с трудом поднялся на ноги. Корабль тонул. Волны накатывали на палубу и затекали в трюм. Воины рубили щупальца, но на их месте появлялись новые, оплетая дреккар лесом влажных, склизких отростков.

— Хьолда! — взревел он, выхватив из-за пояса секиру и раскинув руки в стороны.

Зверь вновь выплыл на поверхность и провопил собственный злобный клич.

Квара бросился по кренящейся палубе, перепрыгивая тела павших воинов и убегая от мечущихся отростков зверя, не обращая внимания на пульсирующую боль в голове. Он мчался прямо к гигантскому панцирю, разрубая по пути извивающиеся куски мяса.

Казалось, будто он бежит по склону холма прямиком в глубины бездонного океана. Квара видел прямо под собой тело гвалури, покачивающееся среди обломков сломанного рангоута и окровавленной воды.

Он прыгнул, оттолкнувшись от корабля, на миг завис в воздухе, длинные волосы развевались за спиной, секира воздета над головой.

Затем Квара приземлился на панцирь зверя, почувствовав, как прочная поверхность прогнулась от столкновения.

Он едва не перелетел через край, но успел ухватиться за костяной нарост. Его резко дернуло и почти ослепило брызгами и мощным ветром.

Существо издало оглушительный рев и еще больше высунулось из клокочущего моря. Щупальца метались по всему панцирю, пытаясь сорвать Квару и сбросить в воду.

Квара поднялся на колени, осторожно балансируя на движущихся, дергающихся изгибах, рубя тянущиеся к нему щупальца. Из раны на голове текла кровь. Сквозь облака брызг он увидел, что дреккар, наконец, освободился от щупалец.

Квара пнул ближайший отросток, а затем опустил секиру. Он с треском вскрыл панцирь, глубоко погрузив оружие в прозрачное вязкое вещество.

Зверь взревел и заметался среди волн. Из него хлынули струи чернил, разливаясь по груди Квары. Он выдернул секиру, занес ее над головой и снова ударил. Лезвие оставило новую рану, расколов бронированную шкуру зверя и разрубив мягкую плоть под ней. Брызнуло еще больше чернил, обжигающе-горячих и шипящих.

Квара продолжал атаковать существо, рубя внешние наросты и погружая лезвие все глубже в податливую мякоть. Щупальца продолжали дергаться, но куда слабее прежнего. Вопли зверя теперь стали скорее умоляющими, нежели злобными. Из ран хлестала черная жидкость, окрашивая волны в темный цвет.

Квара услышал неподалеку громкий хруст. Оглянувшись, он увидел возле себя Тенге, который быстро нашел опору и поднялся на колени. Огромный воин ухмыльнулся ему, сжимая в каждой руке по секире.

— А ты храбрый, щенок! — расхохотался он и раскрутил оружие в руках, прежде чем вонзить их в зверя. — Мы еще сделаем из тебя мужчину!

Затем они оба взялись за работу, хватаясь за отколотые куски панциря и срывая их, проникая все глубже, разрывая кожу зверя, уничтожая то немногое, что осталось от прочной преграды, которая отделяла их от мягкой массы внутри. Краем глаза Квара заметил, как с дреккара летят крючья, вонзившиеся в раненое существо, чтобы подтащить его к борту. Другие воины также готовились перепрыгнуть, размахивая баграми и топорами.

После этого Квара уже не поднимал голову и продолжал работать в поте лица. Головная боль не утихала, хотя он не давал себе передышки.

Несмотря ни на что, он ухмылялся. Квара ничего не мог с собой поделать. Радость победы текла по его жилам, заставляя руки двигаться, придавая ногам сил удерживать равновесие.

«Это мое убийство», — подумал он, продолжая яростно рубить и стараясь хоть как-то скрыть глупую детскую улыбку.

Мое убийство.

На следующий день шторм чуть поутих, хотя море буйствовало еще очень долго. Дреккар с трудом пересекал высокие волны. Центральная мачта уцелела, но большую часть такелажа смыло за борт. Ниже ватерлинии зияло несколько пробоин, и не важно, с какой скоростью команда черпала воду, в днище все равно плескалась морская вода, пока воины спешно латали борта.

Кроме Олекка, за борт утянуло еще троих воинов. Это была тяжелая утрата для племени, хотя размер трофея того стоил. Мясо гвалури сможет прокормить их много месяцев, после того как женщины закоптят и засолят его. Прочный панцирь обеспечит их инструментами, а из крови с помощью перегонки получат топливо и пищу.