Космические волки: Омнибус

Зеленокожие снова попадают в Свейна, и он теряет равновесие. Нога соскальзывает, но Космический Волк с силой опускает топор, срубая орочьи лапы у запястий. Воин кряхтит, вложившись в удар — это его первое убийство клинком в сегодняшнем бою. Затем космодесантник взбирается на скальный выступ, не больше метра шириной, и впервые за несколько часов твердо встает на ноги.

Орки карабкаются следом, чтобы сразиться с ним, и Свейн оказывает чужакам такую любезность. Зеленокожие орудуют тесаками толщиной в дюйм, жужжащими цепными мечами, булавами, кистенями и стволами тупоносых ружей. Твари набрасываются на Волка, но он скидывает врагов обратно на выжженную землю. Удары противников жестоки и тяжелы, словно чугун, песчаник вокруг них разлетается облаками пыли, заволакивая панораму яростной битвы полупрозрачным извивающимся плащом. Космодесантник получает ранения, ведь ксеносы — такие же прирожденные воины, как и он. Броня Свейна покрыта вмятинами и бороздами, его прижимают спиной к каменной стене, но зрение Астартес лучше, чем у орков, он по-прежнему проворнее, мастеровитее их, и умело использует эти преимущества. Топор Волка обрушивается чуть быстрее, чуть точнее, чуть сильнее; он убивает дюжины неприятелей, потом ещё и ещё, и их тела, оседая, валятся прочь со скалы. На камнях остаются потеки чёрной крови, напоминающей машинное масло.

Он видит, что чужаки дрогнули. Наступательный порыв орды иссяк, и Свейн осознает, какой урон уже нанес им.

Указывая на врагов лезвием топора, Космический Волк обнажает клыки под смертным оскалом шлема.

— Один-из-Восьми! — рычит он по-фенрисийски, не заботясь, что чужаки ничего не поймут. Взбешенные, орки ревут в ответ и снова бросаются вверх по скалам, скачут, опустившись на все четыре лапы. Космодесантник замечает новые силы зеленокожих, топающих по запыленной пустоши внизу; здесь и там пробираются через толпу полугусеничные транспорты и мощные грузовики.

Затем он снова прыгает на крутой утёс и быстро взбирается ввысь. Подняв глаза, Свейн видит топку небес, исчерченную грязными следами зарядов к реактивным бомбомётам.

Воин радуется увиденному. Должно быть, Вергион близко — шум бронемашин едва различим, но всё же слышен.

Свейн продолжает подъем, и ксеносы преследуют его. Иного пути не осталось, впереди вздымается вершина гряды.

Полковник отдает приказ, танки со скрежетом останавливаются, взрыхляют песок и покачиваются по инерции, но стрелки уже наводят длинноствольные орудия. Вычисления производятся быстро, поскольку многое было рассчитано заранее. До оборонительных линий орков вдоль русла реки меньше километра, а сами чужаки, сбившиеся в толпу на открытом месте, уязвимы для плотного огня. За ними возвышается скалистый хребет, затуманенный клубами пыли.

Артиллерийские танки открывают огонь, посылая кассетные бомбы, мины и противопехотные осколочные фугасы по высоким дугам, оканчивающимся на позициях зеленокожих. Небо чернеет от залпов, затмевающих алый свет злобной звезды Армагеддона. Новые колонны 172-го подходят в предписанные координаты, и обстрел становится опустошительным; снаряды рушатся с высоты, сотрясая пустыню, изничтожая всё, что оказывается под гибельным покрывалом.

Под прикрытием артудара выдвигаются мотопехотинцы, зная, что корректировщики будут направлять огненный поток достаточно далеко от них. Вергион, приказав экипажу «Красса» следовать за бронетранспортёрами, взбирается по лесенке к смотровому люку, отпирает его и, подтянувшись, выглядывает наружу. Хотя на полковнике дыхательная маска и шлем, полностью закрывающий лицо, жара и шум беспощадно атакуют его. Пошатнувшись, Хольт хватается за края отверстия и приходит в себя.

Весь мир воняет кордитом и прометием. Небо исчезло, сменившись прочерками трасс ревущих снарядов. Снаряды врезаются в берега высохшей реки, по-прежнему вдали от господствующей высоты; артиллеристы дисциплинированно и беспощадно переносят огневой вал к западу.

Заметив, что «Саламандра» Нагро устремляется вперед на самом острие атаки, полковник улыбается — комиссар просто не мог оказаться в другом месте. За облаченной в чёрное бронемашиной следуют передовые «Химеры», почти достигшие предписанных координат. На глазах Вергиона бронетранспортеры останавливаются, c грохотом откидываются десантные люки, и бойцы 172-го выпрыгивают на песок. Они строятся по отделениям, основные штурмовые отряды лазстрелков выдвигаются к цели, а несколько мгновений спустя за ними следуют расчеты тяжелых вооружений. Солдаты разгружают, устанавливают и заряжают миномёты, готовясь присоединиться к залпам боевых танков. Наступление ведется в лучших традициях Стального Легиона — быстрое и сокрушительное, оно стремительно расширяется по мере того, как всё новые силы прибывают на расчётные огневые позиции. Ряды бойцов, высадившихся из бронемашин, продвигаются по задымленной земле, выпуская резко фыркающие очереди лазлучей, пробивающих мрак; нашлемные люмены сияют в рукотворных сумерках.