Космические волки: Омнибус

Стоило изменнику умолкнуть, как чуткие уши фенрисийцев уловили приглушенный шум: болезненный, рептильный шелест множества голосов, объединённых в жутком напеве. Это скандирование, больше вибрация, чем звук, напоминало какофонию примитивных барабанов и деревянных дудок. Над вурдалачьим ритмом вздымалась колдовская ворожба, нечеловеческий призыв, полный бессвязного бреда и жалобных вскриков ужаса. У всех Космических Волков от возбуждения побежали мурашки, а сердца забились быстрее в ответ на презренную угрозу, отдающуюся в шуме. Культ начал ужасную церемонию — богохульный призыв к силам Хаоса.

По коридору обратно к Волкам проскользнул Лопт. Остановившись перед Кромом и Ульриком, сержант скаутов поспешно доложил вождям обстановку.

— Мы нашли дверь в стене впереди, — сказал Красный Зуб. — Ведет она в галерею, с которой открывается обзор на залу размером со стыковочный отсек «Железной шкуры».

— Сколько там врагов? — спросил Драконий Взор, поглаживая рукоять клинка.

— Сотни, — ответил Лопт. — Среди них не меньше дюжины воинов Тысячи Сынов.

— Как я и обещал, — заявил Сатар. — Можно сказать, фронт работ вам ясен.

— Если Всеотец дарует нам победу, — накинулся волчий жрец на предателя, — я всё же отдам тебя Бальту. До тех пор ты останешься в моей власти.

Последнюю фразу старый Волк глухо прорычал, напоминая не только Погубленному, но и боевым братьям, что лично отвечает за космодесантника Хаоса. Это бремя он собирался нести и дальше.

Убийцы Змиев устремились по коридору. Скауты Красного Зуба окружали секретную дверь, вделанную в кладку без видимых швов. Повинуясь нажатию Лопта, часть орнамента скользнула в сторону, и за ней открылась потайная ниша с угловатым шпеньком цвета слоновой кости, слегка выступающим над панелью. Кром махнул сержанту, и тот потянул металлический стерженёк на себя. Замаскированный люк тут же уехал в стену.

Как только открылся проход, наружу хлынул яростный, почти оглушительный шум ритуала. На острое чутье Космических Волков обрушился смрад кипящего жира, дымящихся потрохов и жжёных волос. Коварный склизкий холодок заполз под их доспехи и вцепился в тела со злобой, не имеющей отношения к обычному понижению температуры. Это были ледяные когти чернокнижия, студёные мановения самого варпа, зловредные импульсы, уязвлявшие душу. Леорик скривился от мимолётной боли и так стиснул рунический посох, что древняя реликвия заскрипела у него в пальцах.

— Их нужно… остановить, — прошептал Рваное Ухо, пытаясь стряхнуть психические эманации. «Серые охотники» двинулись помочь ему, но рунический жрец отмахнулся и направил указующий пёрст на Великую Галерею.

Убийцы Змиев начали просачиваться внутрь, на широкую, уставленную колоннами площадку, окружавшую с трёх сторон огромный внутренний двор. На дальнем его конце, где обрывалась многоуровневая галерея, возвышался колоссальный плоский кристалл. За махиной багрового оттенка простирались истерзанные грозой небеса. Странные молнии с треском вспыхивали за прозрачными гранями, и ленточки электрических разрядов, змеясь, вылетали наружу. Там их поглощали железные стержни, защищавшие стены.

Сама Канцелярия дома Морванов была перестроена для мерзостных обрядов. В центре двора, достаточно обширного, чтобы вместить громадную толпу культистов, возвышалась платформа в форме девятистороннего клина. Над каждым из углов нонагона возносилась дымящаяся жаровня из меди и костей, что пронзала труп истерзанной жертвы, медленно обугливающийся в химическом пламени. Кровь убитых текла через зал по бороздкам жуткого орнамента, вырезанным в полу, и, заливаясь в жёлоба, вроде водоотводов, образовывала странные узоры и загадочные символы. Посередине площадки находилось кольцо необработанных валунов, пористая поверхность которых ярко сияла, раскалённая сверхъестественными гармониями. Именно там, между камней, подлое жречество культа проводило мерзостный обряд, и ухмыляющийся первосвященник визжал нечеловеческие мольбы. Его вопли перекрывали даже гудение тысяч голосов, распевающих внутри галереи.

Ульрик, взирая на поганую картину, ощущал присутствие гнусных сил, пробудившихся по зову еретиков. При этом Убийца не отрывал глаз от плотной группы великанов, что держались поодаль от основной толпы и скорее наблюдали за разворачивающимся перед ними ритуалом, нежели участвовали в нём. Из боков их шлемов выступали фигурные рифлёные пластины, а древние доспехи украшали золотые вставки, поэтому ошибиться в принадлежности воинов было невозможно. Возглавлял же отряд чернокнижник с посохом в руках.

Это были дети Просперо, злейшие враги Фенриса. Тысяча Сынов.

— Они здесь, — оскалился Кром, и с клыков его засочилась ярость. — Здесь они и умрут, — поклялся Волчий лорд и повернулся было, чтобы рявкнуть приказы Убийцам Змиев.