Космические высоты Владимира Ляхова

Потом, уже задним числом, в прессе напишут, что «по согласованию с «землей» командир экипажа Владимир Ляхов выдал ту самую «пожарную» и нужную в сложившейся ситуации команду, о которой подумал в самом начале - ОДР (отбой динамических режимов)». Но справедливости ради стоит сказать, что «Отбой» скомандовал все-таки сам Владимир Афанасьевич Ляхов. Земля, Центр управления полетом, так и не решилась дать «добро» на прерывание процедуры спуска космического корабля. Впоследствии в отряде космонавтов эту команду – «Отбой динамических режимов» - так и будут называть «командой Ляхова», в память о том сложнейшем полете. Только благодаря незаурядному самообладанию и высокому профессионализму Владимира Ляхова удалось вовремя предотвратить катастрофическое развитие возникшей на околоземной орбите аварийной ситуации.

Позволим себе процитировать часть главы, посвященной советско-афганскому космическому полету из книги «Мировая пилотируемая космонавтика» - здесь дана краткая, но емкая оценка событий, которые произошли на околоземной орбите утром 6 сентября 1988 года:

«Что самое страшное, во время чехарды с включением-отключением двигателя со звуковым включились термодатчики на разделение спускаемого аппарата и приборно-агрегатного отсека, а после последнего отключения двигательной установки запустился еще и счетчик программно-временного устройства разделения отсеков, которое должно было произойти через 20 минут. Ляхов вручную отключил термодатчики, но счетчик продолжал отсчитывать роковые минуты. В это время начался сеанс связи с Центром управления полетом, но разобраться в сложившейся ситуации всем было очень сложно, а время катастрофически истекало. После того, как засветился транспарант «Программа разделения включена», Ляхов не дожидаясь разрешения ЦУПа, выдал команду на запрет разделения отсеков. До отстрела приборно-агрегатного отсека с двигателем оставалось чуть больше одной минуты! Если бы это произошло, то спускаемый аппарат с космонавтами остался бы на орбите, и они были бы обречены на неминуемую гибель: запас кислорода в спускаемом аппарате был только на время его входа в атмосферу, торможения и приземления».

Что чувствовал в те страшные минуты между жизнью и смертью сам Владимир Афанасьевич? Наверное, наиболее полно переживания космонавта Ляхова описал Валерий Шаров в книге «Приглашение в космос»: