Космический ганфайтер

Николай, перегрузив все свои вещи в солдатский мешок, сдал саквояж и гражданскую одежду в гардероб, получил идентификационный браслет курсанта академии, три космокомбинезона, девять смен белья, космобутсы, тапочки и прочие мелочи. Нагрузившись, словно верблюд, он не стал гадать слишком долго, а по привычке нацепил браслет на голову. Тот имел практически точно такую же конструкцию, как и браслет республиканского правительственного чиновника, только с меньшим количеством функций и допусков. В частности он был лишен генератора силового поля, в нём не было также системы сенсосвязи, а эмиттер телепортсигнала имел радиус действия всего пять километров, но зато был привязан практически ко всем нужным курсанту помещениям. Главное он позволял подключаться к большинству компьютеров, хотя и имел довольно хилый кристалл памяти, но всё это и куда более мощное, имелось у него в голове. Как агенту браслет давал Николаю главное - надёжную крышу.

Кладовщик сектора вытаращил от удивления глаза, когда увидел, что курсант Ник Сильвер натянул браслет на голову, постоял несколько минут с закрытыми глазами и куда-то телепортировался, хотя не знал расположения приводных эмиттеров. Не смотря на это курсант оказался именно там, куда стремился - неподалёку от дверей своей казармы. Вот там-то его и ждало первое открытие. В большом кубрике со светло зелёными пластиковыми стенами, тёмно-зелёным полом и голубыми панелями вместо окон, напрочь лишенном даже намёков на комфорт, из полусотни складных походных кроватей заправленными было всего полтора десятка и это означало, что большинство курсантов его отряда были блатными. Остальные кровати были разобраны и сложены в штабель возле дальней стены с обоих сторон от дверей ведущих в туалетную комнату. Посреди кубрика стоял большой массивный стол, вокруг которого стояли пластиковые стулья, которые даже не годились для того, чтобы треснуть кого-нибудь по башке.

Под псевдоокнами стояли вплотную друг к другу серебристые металлические шкафы, которые не добавляли интерьеру кубрика привлекательности и единственное, что отличало его от тюремной камеры, было то, что на спинках кроватей имелись плоские телевизионные панели, так что лёжа на кровати с наушниками на голове можно было посмотреть перед сном любимую телепередачу. В казарму Николай явился под вечер, когда все курсанты-первокурсники уже собрались в кубрике и теперь развлекались, кто как может. В основном это были молодые парни, не отличавшиеся могучим телосложением и все они заселились в казарму не раньше вчерашнего дня. Насколько это было известно Николаю, уже этим вечером после отбоя им следовало ждать в своём кубрике визитёров. Как раз сегодня закончился ежегодный двухнедельный отпуск и курсанты старших курсов вернулись в академию, а стало быть они обязательно заявятся вечером на смотрины в блоке первого отряда, поскольку в любом другом блоке им запросто могли настучать по голове.

Его однокурсники об этом уже знали и потому посмотрели на его испуганными, затравленными взглядами. Их скорее всего смутила внушительная фигура Николая, но увидев простой солдатский мешок у него на плече и большую сумку в руках, а также не найдя на рукавах множества золотых шевронов, несколько расслабились. Он приветственно махнул им рукой и прошел к длинному ряду шкафов. Найдя пустой, он первым делом вставил табличку со своим именем в зажим и принялся раскладывать по полкам свои вещи. Шкаф был высотой более двух метров и оказался довольно вместительным, так что в нём для всего нашлось место. Когда Николай пошел к штабелю, чтобы взять себе кровать и установить её поближе к выходу, кто-то из пареньков прочитал его имя на табличке и негромко сказал:

– Ребята, это тот самый парень, который спалил вчера шесть катеров адмирала Инвектуса. Говорят, что он человек Секиры.

Возвращаясь с раскладной кроватью, Николай пояснил:

– Я не человек Секиры, парни. Я просто согласился летать в будущем за одну из его конюшен. Сегодня нас ждёт первое испытание, а потому давайте знакомиться.