Космический Гольфстрим

Тяжело вздохнув, Алк оставил в покое цветок, проверил, как работает генератор электронно-ионного поля, потом сел на прикованный к полу металлический стул и начал обдумывать события последних дней. Но сосредоточиться было почему-то трудно, перед глазами лежал распластанный цветок, и мысли вертелись вокруг него. Да это же уникум! Как он ждал его цветения! И вот — на тебе! Нескуба во всем виноват, Нескуба. И что там цветок, даже такой чудесный, — вся оранжерея погибнет, со всей своей богатой флорой, страшного тяготения не выдержат люди, и «Викинг» из базиса жизни превратится в холодный гроб… И кто знает, сколько лет или десятилетий будет падать этот гроб в черную дыру, пока не разлетится вдребезги, не распадется на атомы… Как же все это трагично и как бессмысленно! Алк сжал кулаки, оглядываясь вокруг, как загнанный зверь. Сознание безысходности и бессилия бесило его. Неужели так вот и погибнуть — покорно, безмолвно! Неужели ничего нельзя придумать? А ведь как хорошо все начиналось… Экипаж сплоченный, работали все с энтузиазмом, никто не жалел сил и энергии для достижения цели. И все, решительно все пойдет прахом, не будет ни «Викинга», ни его самого, Алка, ни… Эолы… Какой абсурд, какая глупость! Алк пытался представить себе, как это не будет его, их всех, — и не мог. Он видел только черную, бесконечную, бездонную пустоту, но в ней присутствовала его жизнь, его мысль, его «я» — в виде некоей вечной и вездесущей субстанции.

Будучи глубоко убежден, что все, без исключений, явления обусловлены определенными причинами, Алк предался рассуждениям о причинах катастрофического положения экспедиции. Длинная цепь причин и следствий, которые он перебирал множество раз, приводила все к одному и тому же выводу: Нескуба, капитан Нескуба, опытнейший, высококвалифицированный космонавт, в решительный момент оступился и допустил преступную, да, именно преступную халатность. Сам ведь признал, что во время вахты заснул, сидя за пультом. Прозевал, проморгал… Такая вот прозаическая, будничная причина: задремал человек, и вот результат — «Викинг» попал в гравитационный капкан. Что его подвело? Переутомление? Недомогание? Самоуспокоенность? Что бы там ни было, это не имеет уже ни малейшего значения. Ведь то, что случилось, необратимо. И капитан должен за нерадивое исполнение своих обязанностей ответить. Это ведь он предложил дополнение к «Инструкции». Хотя Алк тогда возражал против этого дополнения, но сейчас… Если экипаж признает капитана виновным, то… В пассажиры!

«В пассажиры…» — повторил Алк и, вспомнив Эолу, насупился. Не исключено, что уже заметили: он симпатизирует жене капитана, возможно, и Нескуба догадывается. Что же получается? Личные счеты? Алк поморщился: неприятно даже думать, что товарищи могут расценить его нападки на капитана именно в этом аспекте. Но разве можно молчать? Нетнет, его моральное сознание, его нравственность возмутится… Его долг, да и не только его, долг каждого честного человека… Да, безусловно, но все это легко только на словах. А на деле… Попробуй выступи, брось камень в своего товарища… Эола… А что, если поговорить с ней? Кстати, и повод есть: обратиться к ней за помощью — с просьбой снять на кинопленку вот это ботаническое чудо…

Алк поднялся и, покачиваясь на непослушных ногах, пошел между решетчатыми перегородками к видеофону. Повертев диск, вперил взгляд в серый экран, где вот-вот должно было появиться лицо Эолы. Оно выплывало постепенно, словно ткалось из тумана, вырисовывалось все четче и выразительнее. Сперва появились глаза, затем и лоб, и щеки, и растрепанные золотистые волосы. «И надо же родиться такой красивой!» — подумал Алк. И, как всегда, не мог придумать ничего лучшего, чем сравнение Эолы с цветком.

Когда их взгляды встретились, Алк растерялся. Что он ей скажет? Что ее муж, капитан корабля Нескуба, совершил преступление?

Рука непроизвольно потянулась к выключателю, и лицо Эолы начало таять, темнеть. В последнее мгновенье Алк заметил удивление в ее глазах.

Глядя на погасший экран, Эола улыбнулась. Этот Алк такой чудак: уставится, как будто гипнотизирует, и ничего не скажет. Хотя, может быть, это и хорошо. Его красноречивые взгляды, как сформулировал бы заядлый кибернетик Нескуба, несут не меньше информации, чем слова, а отвечать на них не обязательно. Что будет с «Викингом», с ними всеми? Куда они падают? И хотя тяготение все время усиливалось, Эола отгоняла мысли о гибели. Ей не верилось, не хотелось верить, что Нескуба и весь экипаж не смогут выйти из положения. Одна попытка не удалась, но они ведь не сидят сложа руки!