Космический госпиталь. Том 3

Фотаун, родная планета Данальты, была одним из самых враждебных миров, когда-либо открытых представителями Галактической Федерации. Орбита Фотауна отличалась высоким эксцентриситетом и проистекающими из этого обстоятельства резкими колебаниями климата. Эти самые колебания требовали от фотаунской флоры и фауны невероятных ухищрений в плане приспособляемости. В итоге тамошняя растительная и животная жизнь представляла собой ассорти мимикристов, способных в случае необходимости до неузнаваемости изменять свое обличье.

Сородичи Данальты, являвшиеся на Фотауне доминирующим видом, относились к типу физиологической классификации ТОБС. В свое время они обзавелись интеллектом и развили цивилизацию, основу которой составляли скорее гуманитарные, нежели точные науки. Доминирующего положения ТОБС добились не за счет использования естественного оружия, а за счет оттачивания и совершенствования адаптационных способностей. В доисторические времена, когда представителям этого вида приходилось сталкиваться с более сильными естественными врагами, они прибегали к таким формам самозащиты, как мимикрия, полет или приобретение внешнего вида, способного напугать нападающего хищника. Скорость и точность мимикрии свидетельствовали о том, что скорее всего древние предки Данальты обладали высочайшей степенью рецептивной эмпатии, но о наличии у себя такой способности сами они не догадывались.

Обладая такими эффективными средствами физической адаптабельности и самозащиты, представители этого вида обрели невероятно высокую устойчивость к заболеваниям и травмам, поэтому им и в голову не приходило заняться такой деятельностью, как терапия или хирургия. Однако несмотря на это, в свое время Данальта попросился на учебу в Главный Госпиталь Двенадцатого Сектора и был принят.

Цель, которой он руководствовался, как он сам утверждал, была скорее эгоистичной, нежели идеалистичной. Для мимикриста персонал госпиталя, состоящий из шестидесяти с лишним представителей разных видов, являл собой подлинный вызов его способностям. В конце концов ему действительно пришлось показать все, на что он только был способен, и таланты его нашли достойное применение: к Данальте обращались за помощью, когда нужно было утешить и подбодрить тяжелобольных, рядом с которыми не было представителей того же вида. Тогда мимикрист принимал обличье сородичей этих пациентов. Порой, когда медики сталкивались с токсическим загрязнением воздуха, Данальта приходил им на помощь и избавлял их от необходимости облачаться в защитные костюмы. Он быстро преображался и одевал себя кожными покровами, способными выдержать воздействие ядовитых веществ. Во время проведения хирургических операций он мог отрастить конечности какой угодно формы и длины и с их помощью добраться до органов, к которым почему-либо нельзя было подобраться с помощью инструментов. Но все же, как утверждал Данальта, всем этим он занимался, руководимый азартом. Работа доставляла ему невероятное удовольствие, и все же, хотя он добивался того, чего до него не добивался никто из его сородичей, Данальта упрямо твердил, что не вправе называться врачом.

Начальство госпиталя интеллигентно, но решительно, в свою очередь, не менее упрямо твердило, что если Данальта намеревался и впредь заниматься в стенах госпиталя и за его пределами тем, чем он занимался, то мог не рассчитывать на то, что его будут называть иначе.

– Сэр, – неожиданно проговорил Данальта, прервав размышления о далеком и не очень далеком прошлом, – мы добрались до энергетического отсека. Температура слишком высока для землянина-ДБДГ без средств защиты, однако все конструкции здесь не повреждены настолько, чтобы на нас могло что-нибудь рухнуть. Вы можете спокойно покинуть носилки.

Я постараюсь понизить степень моего эмоционального излучения. Вы не ощущаете, не находится ли где-либо поблизости пострадавший?

– Нет, – ответил Приликла, но тут же поправил себя:

– Да.

Это было ощущение, которое почти нельзя было назвать ощущением – некое проявление индивидуальности и бытия, характерное для существа, находящегося на пороге смерти. То, что Данальта еле чувствовал, что пострадавший где-то находится, могло объясняться как общей слабостью землянина, так и большим расстоянием до него. Прежде чем дать Данальте знак двигаться дальше в сторону кормы, Приликла быстро осмотрел помещение. Здесь также имелись дыры и трещины в наружной обшивке, но по сравнению с теми отсеками, где им уже довелось побывать, этот выглядел, можно сказать, аккуратно, не считая груды инструментов, которые валялись, явно брошенные в спешке, на полу около приземистого металлического шкафа. Видимо, кто-то здесь отчаянно искал убежище.

– Там, – коротко проговорил Приликла и указал на шкаф.

Они с трудом открыли дверцу, и как только она открылась, оттуда вырвалось облако черного маслянистого пара – это испарился расплавившийся под действием жара губчатый пластик, которым дверца была оклеена с внутренней стороны.