Космический капкан

Лемуриец положил руки на пульт. Грузовик оторвался от земли и взял курс на золотой рудник.

– Послушай, – проговорил Лукас, – я не понимаю, зачем мы взяли с собой Лысого. Неужели нельзя было, если уж тебе так этого хотелось, застрелить его на месте?

– Ты ничего не понимаешь. Лысый – наш козырь. Все очень удачно складывается. Очень скоро люди Лысого сядут Алиске и Кротову на хвост… И если не пристрелят их сразу, те расколются, скажут, что ограбление организовали мы. И если нас прижмут к стенке, мы всегда сможем обменять наши жизни на жизнь Лысого. Втыкаешь?

– Втыкаю. – Лукас посмотрел на Глеба с уважением. – А мне казалось, ты хочешь его убить?!

– Что ж я, по-твоему, кровавый убийца? – Жмых потрогал рукоятку пистолета, торчащего за поясом, – есть и у меня сердце. Иначе Алиска и Кротов уже смотрели бы на нас с небес… Лысого мы пришьем попозже, – уточнил он, – когда убедимся, что всех баранов повесили на доктора и шлендру…

Если бы он догадался включить лэптоп Лукаса сейчас и посмотреть, что творится в доме Лысого, то увидел бы, как Алиса и Кротов выбрались из подвала, девушка прошла в кабинет бугра, прочитав записку, скривилась, скомкала ее и вывела аккуратным почерком: «Спасибо за общак. Встретимся за городом. Жмых и Поэт».

Грузовичок летел очень быстро, унося их от неправедной жизни, полной неоправданного риска, к богатству и легкому существованию. Сзади позвякивали коробки с металлом и драгоценностями. Что-то бормотал во сне Лысый.

– Может, разбросаем пачку купюр над городом? – предложил Лукас.

Жмых подпрыгнул в кресле.

– Ты что, ополоумел на радостях?! На кой нам такие дешевые понты?! Точнее, слишком уж дорогие понты! Совсем не прикольно – что за радость перед фраерами капустой сорить? У нас деньжат, и правда, теперь много, но это ж вовсе не значит, что мы должны капусту расшвыривать почем зря! Тем более без всякого смысла, только чтобы пофорсить!

Лемуриец отрицательно покачал головой.

– Я думал, что ты знаешь такой простой прием замести следы, Глеб Эдуард. С твоим-то опытом.

– Ну да, опыт у меня не маленький. Но раздавать фраерам деньги за здорово живешь? Такого я прежде не слыхал. Это что еще за прием такой?

– У парней Лысого была возможность переписать номера купюр? Так?

– Ну, наверное, – кивнул Жмых. – Много писать пришлось, но могли они это сделать. Хотя, с другой стороны, банкноты новые – только серии и записать.

– Вот видишь!

– Что я вижу? – разозлился Глеб. – Если мы рассыплем деньги над городом, у нас их не будет. Вот с этим я полностью согласен. И поймать нас, когда мы станем расплачиваться этими деньгами, будет нельзя.

Но не проще ли просто спрятать их где-нибудь? И зачем мы парились, грузили их в катер?

Лукас положил грузовичок набок, скользнул над черепичными крышами домов, полетел всего в паре метров над землей по одной из улиц.

– А если сто человек станут расплачиваться купюрами с подозрительной серией? Тысяча? Тогда ведь отследить нас среди этой тысячи будет очень сложно. Почти невозможно. И мы сможем покупать все, что нам надо. Деньги-то на исходе. У нас рублей сто наличными осталось после всех этих закупок!

Жмых крякнул.

– Да ты сечешь, приятель! То-то не повезет первому парню, который расплатится халявной тысячерублевой купюрой! Ребята Лысого из него всю душу вытрясут! Но потом появится еще один… И еще. И они поймут, что первого паренька мочканули напрасно. Впрочем, может, он еще и будет живым к тому времени. Но калекой наверняка останется на всю жизнь.

С этими словами Глеб полез через спинку кресла в грузовой отсек. Он вскрыл несколько упаковок с деньгами полюбившимся ему штык-ножом, достал из каждой по пачке, разделил деньги пополам. Половину купюр рассовал по карманам, а половину со свистом и улюлюканьем стал выбрасывать в открытые окна катера. Банкноты летели, красиво бликуя на солнце.

– Жаль, народу мало, – заметил Жмых. – Могли бы сорвать нехилый аплодисмент.

– Я могу свернуть туда, где людей побольше, – предложил Лукас.

– Не надо, шпарь уж напрямую к руднику. Люблю эффектные поступки, только понты дешевые многих жиганов под монастырь подвели.

– Напрямую лететь нельзя. Нас вычислят по следу.

– По какому еще следу? Мы же по воздуху летим!

– Но ты ведь разбрасываешь деньги. Думаешь, деньги валяются на каждом углу?

– Точно, – согласился Жмых, – не валяются. Тогда давай подлетим поближе к центру. Доставим удовольствие себе и людям.

Лукас поднял катер над домами и вновь повернул к океану. Скоро они оказались над довольно людной улочкой.

– Сбавь скорость, – потребовал Глеб. – Люди! Я хочу дать вам денег! Это все вам, люди!

Банкноты закружились в воздухе осенним листопадом. Прохожие, которым посчастливилось оказаться внизу, дружно заорали и принялись ловить деньги на лету. Жмых, увлекшись, раскидал целую коробку. Впрочем, у них еще оставалось коробок десять.

– Пора сваливать, – сквозь зубы процедил Лукас, ускоряя катер.

– Только начали резвиться, – хмыкнул Жмых.

– Со стороны космопорта в нашу сторону следует скоростной катер. И еще три поднялись из рангуньего района.

– Ты откуда знаешь?