Космический хищник (Путевые записки эстет-энтомолога)

2. Млечник обладает чрезвычайно развитым чувством самосохранения. Находясь в недоступном для нас л-мерном пространстве, он постоянно контролирует наши коммуникационные сети и извлекает из них всю информацию о себе. Иначе никак не объяснишь случаев избирательного нападения млечника на некоторых авторов гипотез о его функциональных особенностях, происшедших с учеными на планетах, где раньше появления Papilio galaktikos не наблюдалось.

3. Млечник все же недостаточно умен, что, вероятно, связано с его паразитической сущностью, не позволяющей мыслить широко и делать далеко идущие выводы. Только существо с ограниченными мыслительными способностями будет уничтожать гуманоидов, правильно предсказавших его функциональные особенности, и не тронет авторов ложных гипотез.

На этих предположениях я и построил свой план ловли Papilio galaktikos. И еще — на изобретенной недавно сетке интактильной психозащиты мозга, стоящей баснословную сумму, сравнимую со стоимостью боевого галактического крейсера. И еще — на уникальной психике пиренитов, которые предпочтут мгновенное самоубийство интеллекта медленному поглощению своего сознания хищным психофагом. И еще — на субсидии гипермиллиардера Геориди, поскольку ни одна из государственных структур не смогла бы не только выделить астрономическую сумму на финансирование экспедиции, но и обеспечить полную тайну ее подготовки и проведения. Впрочем, меценатов бы тоже не нашлось, если бы единственный сын Геориди, наследник гигантского состояния, три года назад не скончался в угаре катастрофического нервного истощения.

Пока все шло по моему плану. Зная, что млечник не покинет тела Тхэна среди дня — его энергетическая структура не переносила потока фотонов, — я спокойно занялся своими делами. Свернул с глаз долой палатку, чтобы не вводила меня в искушение, а вместо нее поставил тент. Затем, решив все-таки установить последнюю гильзу пространственной свертки, вскинул на плечо рюкзак и предложил Тхэну сопровождать меня.

К моему удивлению, он отказался. Точнее, никак не отреагировал на мои слова, продолжая неподвижно сидеть на земле. Боясь оставить его вне поля зрения, я решил, что ничего страшного не произойдет, если вкопаю последнюю гильзу неподалеку от лагеря. Правда, тогда при включении ловушки вокруг лагеря могла образоваться искаженная сфера свернутого пространства с несколько измененными физическими параметрами, но я надеялся, что степень искажения из-за одной неправильно установленной гильзы будет несущественной.

Я начал копать яму на берегу метрах в тридцати от лагеря, и тут Тхэн впервые после припадка проявил интерес к моему занятию. Он встал с земли, проковылял ко мне, нагнулся к рюкзаку и, вынув оттуда гильзу, долго ее рассматривал. А когда я установил гильзу и ввернул в нее активатор, протянул руку к мигающему огоньку.

— А вот это — не трогать! — приказал я и направил на Тхэна парализатор.

Тхэн посмотрел на меня долгим неподвижным взглядом, а затем, повинуясь, вернулся в лагерь и вновь уселся на землю.

Полдня я, тщательно и не торопясь, упаковывал экспедиционное снаряжение в тюки. Аккуратность и скрупулезность — одни из основных черт моего характера. Кроме того, неспешная работа отвлекала и успокаивала возбужденную нервную систему. Я чувствовал, что сегодня вечером все должно решиться. Или — или. Или я поймаю млечника, или…

Зато Тхэн стал проявлять признаки беспокойства. Он уже не столь пристально следил за мной. Вставал, снова садился, нервно прохаживался по берегу, поглядывал на реку, но больше, задирая голову, — на небо. И мне казалось, что в его безразличных глазах появилась тоска. Пустой, лишенный сознания мозг пиренита не давал млечнику пищи. Психо-фаг метался в нервной системе Тхэна, как в западне.

Нервы пошаливали и у меня, хоть я и выпил с водой лошадиную дозу тонизатора. Упаковав практически все снаряжение, кроме светильника автоматического сачка, я забрался под тент, но находиться там без дела не смог. Еще задолго до наступления вечера вылез из-под тента и попытался приготовить ужин. Но, как всегда бывает перед каким-нибудь ответственным делом, что-то случается. Мизерное, незначительное, словно специально происходящее для того, чтобы вывести человека из равновесия. По принципу ложки дегтя в бочке меда.