Космический хищник

В котловине был поддень. Искусственное солнце стояло в зените, перегретый песок источал жар, и рассеянная тень от куцых крон корабельных сосен не спасала от зноя. Пока мы шли по тропинке до коттеджа, я изошел потом. После недели пребывания в статичных условиях госпиталя пять минут на жаре на фоне общей послеоперационной слабости вызвали дурноту, и мне было не до красот долины. Поэтому, как только мы оказались в прохладе комнат, я упал на диванчик в первом же зале, достал баллончик с аэрозолем и, расстегнув ворот, брызнул за шиворот хорошую порцию двухпроцентного формальдегида. Жабры обожгло, меня передернуло, а затем по телу начала разливаться блаженная истома. Главное, не переусердствовать с формальдегидом: то, что для жабр — основа жизнедеятельности, для человеческого организма — яд.

Мальконенн наблюдал за моими действиями со странным выражением брезгливости и одновременно сочувствия на лице.

— Еще не адаптировался, — кисло усмехнулся я. — С вашего позволения я прилягу?

— Да-да, — спохватившись, озабоченно засуетился он. Укладывайтесь… Подушку дать?

Я слабо отмахнулся, осторожно лег боком на диванчик, вытянулся и пододвинул под голову съемный надувной подлокотник. Как минимум месяца полтора спать и отдыхать, лежа на спине, мне заказано.

Мальконенн бесцельно прошелся по залу, остановился и нерешительно посмотрел на меня.

— Что? — спросил я, преодолевая слабость.

— Вы говорили о счетах… Перерасход за спецснаряжение…

Я тяжело вздохнул. Начинается! Неужели передумал оплачивать? Недавнее приятное удивление по поводу готовности крелофониста все оплатить сменилось досадой.

— Нет-нет, — понял меня без слов Мальконенн. — Не в том смысле… Мне нужны счета, чтобы перечислить деньги…

— Придут электронной почтой, — пробормотал я, прикрывая веки. После аэрозольного шока меня охватила сонливость. — Если уже не пришли…

— Ага, ага… — закивал Мальконенн и вновь бесцельно заколесил по комнате. — Не хотите посмотреть, как я оборудовал грот для занзур? предложил он.

— Нет.

— Тогда чем будем заниматься?

— Ничем. Ждать прибытия экспертов, — не открывая глаз, ответил я.

Ждать Мальконенн не умел, но, к счастью, тревожить меня больше не стал. Бродил по залу, шумно вздыхал, несколько раз присаживался в разные кресла, кажется, пытался слушать через наушники крелофонию… Точно не помню, веки я разлеплял редко, к тому же немного вздремнул.

Очнулся я по синхронной команде вживленных биочипов секунд за десять до сообщения системы жизнеобеспечения виллы, что катер с экспертами страховой компании причалил к створу. Я лишний раз убедился, насколько биочипы незаменимы для моего предприятия, но тем не менее вживлять их навечно не собирался. И никакому нейрохирургу меня в этом не переубедить.

— Надо идти встречать! — встрепенулся Мальконенн, вскакивая с кресла.

— Ни в коем случае, — охладил я его пыл, неторопливо садясь на диване. — Оставьте эмоции для своих концертов, а сейчас сыграйте роль солидного коллекционера антиквариата, который оказывает огромное одолжение, предоставляя экспонат для выставки на Раймонде. Нельзя показывать свою заинтересованность, иначе вашу нервозность примут за желание получить хорошие деньги, а это в среде коллекционеров считается дурным тоном. К тому же не хочу, чтобы кому-нибудь из экспертов закралось в голову подозрение об иных целях, преследуемых хозяином. Поверьте, большинство экспертов прекрасные миелосенсорики и фальшь в поведении улавливают мгновенно.

— Я постараюсь, — взял себя в руки Мальконенн.

— Уж будьте добры, — не удержался я от язвительной улыбки и получил в ответ испепеляющий взгляд. Сразу стало понятно, что после окончания Дела наши пути — дорожки разойдутся навсегда. И к лучшему.