- Доктор, как видите, занят делом, совершенно ему не подходящим. Можно было бы посадить сюда рядового служащего, но увы... Сейчас мы так стеснены в средствах...
Это уж было вовсе ни к чему! Удивительно, до чего шеф любит прибедняться. Разумеется, правительственные ассигнования явно недостаточны, бедняге все время приходится изворачиваться. Но заискивать перед каждым иностранцем в надежде на пожертвования...
К счастью, гость оказался человеком деликатным. Отозвавшись каким-то сочувственно-шутливым замечанием, он с приветливой, даже несколько застенчивой улыбкой, попросил разрешения на осмотр лаборатории.
- Мистер Блер - распорядитель фонда имени Теодора Финчля, - счел нужным пояснить директор. - Быть может, он несколько преувеличенного мнения о более чем скромных достижениях института и о том вкладе, который...
- Извините, сэр, - рассердился Эверетт. - Пусть достижения наши не так уж и велики, но что касается вклада... Наш институт является по существу противосаранчовым центром всего Британского Содружества, а поле деятельности его распространяется на многие континенты и острова жаркого и умеренных поясов планеты. И если правительство по слепоте своей скупится на поддержку, то это еще не значит, что мы...
- Без политики, умоляю, без политики, Эверетт, - с шутливым ужасом замахал руками директор. - Уверяю вас, нашему гостю это совсем не интересно.
- Все это чрезвычайно любопытно, джентльмены, - с мягкой улыбкой заметил американец. - А вы еще говорите: преувеличенное мнение. Да я и не подозревал, что ваше поле деятельности столь обширно.
- О да, - заторопился директор. - В этом отношении мой друг доктор Эверетт совершенно прав. Наш географический отдел, например, прослеживает передвижение крупных стай во всем мире. Специальная лаборатория занята искусственным размножением саранчи...
- Вот как! - удивился Блер. - У вас занимаются даже этим?
- Миллион яиц в год, сэр. Миллион яиц и до пятидесяти тысяч взрослых особей. Размножение саранчи у нас, так сказать, носит характер массового производства. Признаться, это служит нам дополнительной статьей дохода. Мы рассылаем саранчу десяткам университетов и многочисленным ученым во многие страны.
- Поразительно! И вы не опасаетесь производить в таких масштабах подобный материал здесь, в Англии?
Директор улыбнулся:
- Недавно произошел курьезный случай. Молодой биолог в панике прибежал в полицию с кузнечиком в спичечной коробке. "Это шистоцерка - опаснейший вредитель, я поймал его в центре Лондона, в Гайд-парке!" - волновался он. Полиция было всполошилась, но мы быстро успокоили ее. Действительно, несколько особей удрало у нас из лаборатории, но в этом не было ничего опасного. У пустынной саранчи нет и малейшего шанса выжить на наших островах. К сожалению, во многих других районах мира саранча себя чувствует отлично. Она может буквально процветать на площади около тридцати миллионов квадратных километров. Значительная часть Африки и Азии и сегодня еще страдает от ее опустошительных налетов.
- Тридцать миллионов квадратных километров, - пробормотал американец. Колоссально!
- О да, сэр. И вся эта огромнейшая территория постоянно находится под угрозой массового нашествия. Природа не знает более прожорливых существ. Ведь средняя стая шистоцерки весит примерно двадцать тысяч тонн и истребляет за один только день массу растений, равную собственному ее весу. В один только день, сэр! И одна только стая! Нами подсчитано, что даже в самый благополучный год саранча уничтожает сельскохозяйственные культуры на сумму, превышающую сто миллионов долларов.
- Сто миллионов? - улыбнулся Блер. - Как раз такая же сумма, по традиции, ежегодно ассигнуется у нас Конгрессом по закону о взаимной безопасности.
- Простите, сэр?.. - переспросил директор.
- Нет, нет, - пустое совпадение... Прошу вас, продолжайте. Вы говорили с таким подъемом.
- Я думаю, сейчас мы предоставим слово моему другу Эверетту. Доктор ведет весьма интересные исследования, и если мистер Блер не возражает...
- О, я был бы весьма признателен.
- В таком случае, оставляю вам нашего гостя, Эверетт, - нежно пропел директор и поклонился американцу:
- После осмотра жду вас в кабинете, сэр.
Эверетту стало не по себе.
- Ну что ж, пойдемте, - буркнул он и, не глядя на Блера, направился в лабораторию. Миновав длинный полутемный коридор, он распахнул плотно прикрытую, одетую теплоизоляционным материалом дверь и, пропустив гостя вперед, шагнул в просторное, ярко освещенное помещение.
- Однако, - воскликнул американец, вытирая выступившие на лбу бусинки пота. - Пышет, как возле мартена.
- Точнее сказать - как в Сахаре, - поправил Эверетт. - Здесь круглый год царит атмосфера раскаленной пустыни.
Они прошли мимо шеренги высоких, освещенных изнутри, стеклянных ящиков, в них по изгрызенным ветвям безостановочно двигались крупные желто-зеленые кузнечики, и остановились перед большим - десять футов в длину - инсектарием. Дно его дюймов на шесть покрывал темный влажный песок, по которому кое-где была разбросана свежескошенная трава.