Космический код

И это не просто слухи, а свидетельства очевидцев, причём не анонимных — рассказывают об увиденном женщина по имени Адда-Гуппи и её сын Набонид. Свидетели эти совсем не похожи на современного сельского шерифа и его мать, сообщающих, что видели НЛО в безлюдной местности. Женщина была верховной жрицей великого храма Сина — святилища, которое почиталось на протяжении тысячелетий; её сын был царём Вавилона, могущественнейшей империи тех времён.

Рис. 91.

Верховная жрица и её сын записали рассказ о тех событиях на стелах — каменных колоннах, испещрённых клинописными значками и рисунками. Четыре из них были обнаружены археологами в этом столетии, и учёные полагают, что царь и его мать установили стелы в каждом из углов Э.ХУЛ.ХУЛ («храм двойной радости»), знаменитого храма бога Луны в Харране. На двух стелах записан рассказ матери, а на других двух свидетельства сына. Уход из храма великого бога Сина и вознесение его на небо описаны на стелах Адда-Гуппи, а чудесное возвращение бога — на стелах царя Набонида. Проявив незаурядное чувство истории, а также характерное для жрицы владение пером, Адда-Гуппи приводит точные даты удивительных событий, связанные, как это было принято в ту эпоху, с годами правления известных царей, — это обстоятельство позволяет современным учёным оценить их достоверность.

Стела, сохранившаяся лучше других, начинается с краткой автобиографии самой верховной жрицы:

Я госпожа Адда-Гуппи,

мать Набонида, царя Вавилона,

почитающая Сина, Нингала, Нуску

и Садарнунну, моих богов,

которым я служила

с самого детства.

Адда-Гуппи сообщает, что родилась в двадцатый год правления царя Ассирии Ашшурбанипала — то есть в середине седьмого века до нашей эры. В надписи верховной жрицы ничего не говорится о её происхождении, но другие источники дают основания предполагать, что она была царского рода. По её собственным словам, она пережила нескольких ассирийских и вавилонских царей и ей уже исполнилось девяносто пять лет, когда произошли чудеса, которые она описывает. Учёные выяснили, что годы правления упомянутых ею Царей совпадают с данными из ассирийских и вавилонских анналов.

Вот как Адда-Гуппи рассказывает о первом из удивительных событий:

Это было

в шестнадцатый год Навуходоносора,

царя Вавилона, когда Син, царь богов,

разгневался на свой город и храм

и поднялся на небо;

а город и его жители погибли.

Особого внимания заслуживает год, когда это случилось. События этого года — известные нам из других источников — подтверждают свидетельства Адда-Гуппи. Именно в 610 году до нашей эры ассирийская армия отступила в Харран, ставший её последним оплотом.

В приведённой выше цитате есть много такого, что требует пояснений. Почему Син разгневался на горожан — не потому ли, что они впустили ассирийцев? Что заставило бога покинуть город, приближение ассирийской армии или орд умман-манда? Каким образом он «поднялся в небо» и куда он направился? В какое-то другое место на Земле или в небесную обитель? В надписи Адда-Гуппи нет никаких сведений на этот счёт, и мы тоже пока оставим эти вопросы без ответа.

В любом случае верховная жрица прямо говорит о том, что после ухода Сина город и его жители «погибли». Некоторые учёные предпочитают переводить это слово не как «гибель», а как «запустение», полагая, что оно точнее передаёт положение дел в некогда процветавшем Харране, о котором пророк Иезекииль (27:13) говорил как об одном из крупнейших центров международной торговли, откуда шли караваны с «драгоценными одеждами, шёлковыми и узорчатыми материями» в «дорогих ящиках, сделанных из кедра и хорошо упакованных». И действительно, упадок опустевшего Харрана вызывает ассоциацию с первыми строками библейской Книги Плача, описывающими разорённый Иерусалим: «Как одиноко сидит город, некогда многолюдный! Он стал, как вдова; великий между народами, князь над областями сделался данником».

Адда-Гуппи не последовала примеру остальных жителей и не покинула город. «День за днём, месяц за месяцем, год за годом» она продолжала приходить к заброшенным святыням. В знак скорби она сняла одежды из шерсти, не носила драгоценных камней, золотых и серебряных украшений, перестала пользоваться духами и не умащала себя благовониями. В рубище она беззвучно, как призрак, бродила по опустевшим храмам.