Космический марафон

Но продолжить ему не удалось. Из-за единственной в этом помещении двери вдруг раздался жуткий, пронзительный вопль. Он был ужасно высоким и тонким, исполненным невыразимой муки, и доносился как будто из какого-то узкого металлического коридора. А самое страшное, что голос явно принадлежал человеку или, по крайней мере, тому, что когда-то было человеком.

Всем стало не по себе, у некоторых на лбу выступила испарина. Мердок мертвенно побледнел. Черные пальцы Сэма Хигнета быстро сжимались и разжимались так, как будто он собирался броситься на выручку. Инженер с гаечным ключом закатал рукава, и стала видна экзотическая танцовщица, вытатуированная на его левом плече. Когда он стискивал пальцы на рукоятке ключа, танцовщица начинала плясать и извиваться. Выглядел он все еще неважно, но взгляд стал угрожающим.

Наконец и Эл Стор решил выразить обуревающие его чувства и медленно произнес:

— Попадись нам один из этих механизмов, мы бы, наверное, тоже разобрали его, чтобы посмотреть, как он устроен. — Он сказал это, ни на кого не глядя. — К сожалению, в этом они, похоже, очень напоминают нас. Так что все, кому не хочется быть разобранным на куски ради удовлетворения любопытства здешних обитателей, должны принять какие-то меры, чтобы их не вытащили отсюда живыми.

Тут снова послышался этот ужасный вопль. Он резко оборвался, достигнув самой верхней ноты, но наступившая потом мертвая тишина показалась нам не менее ужасной, чем сам крик. Теперь мое воспаленное воображение рисовало страшные картины. Я представлял себе, как механизмы, шумя и скрежеща, рыскают вокруг, тщетно пытаясь понять, что же послужило источником этого звука, а их металлические клешни вымазаны в крови того, что когда-то было живым человеком.

— Среди нас нет акробатов? — неожиданно спросил Эл.

Подойдя к стене лицом, он уперся в нее руками и расставил ноги. Армстронг — мощный шестифутовый детина — залез на Эла и встал ему на плечи. Это оказалось просто, зато все остальное — нет.

После долгих мучений нам наконец удалось водрузить Петерсена на плечи Армстронга. Теперь голова Петерсена находилась примерно в пятнадцати или шестнадцати футах от пола. Но дальше, как мы ни пытались, нам так и не удалось удлинить эту человеческую лестницу. Эл Стор стоял как скала, но остальным гладкая стена не давала возможности хоть за что-нибудь уцепиться. Пришлось оставить эту затею.

Мы не сомневались, что Эл Стор выдержит семерых человек — столько понадобилось бы, чтобы достать до потолка. Конечно, если Армстронг выдержит шестерых. На мой взгляд, добираться до крыши было попросту ни к чему. Тем не менее эта безнадежная затея хоть на некоторое время заняла наши руки и умы.

Блейн с помощью своего излучателя попытался вырезать в стене несколько отверстий для ног и рук, но, видимо, стены были сделаны из более прочного металла, чем машины. Луч явно раскалял стену, и она даже краснела при максимальной температуре, но напрочь отказывалась плавиться или вообще поддаваться обработке.

Эта попытка использовать излучатель надоумила капитана провести инвентаризацию всего имеющегося у нас оружия. Оказалось, что на нас всех приходится семь излучателей, один старинный автоматический пистолет, владелец которого утверждал, что им пользовался еще его отец во время Последней войны, четырехфутовый гаечный ключ и два баллончика со слезоточивым газом.

Предшествующие события показали, что лучеметы являются не очень эффективным оружием в борьбе с нашими бронированными врагами. Остальное же вообще можно было просто выкинуть. Но наличие такого количества оружия открыло нам один забавный аспект психологии наших врагов. Получалось, что тем, кто не выпускал из рук оружия, позволили оставить его при себе. Это наводило на мысль, что нашим врагам неизвестно, что такое оружие!

Мы закончили рассматривать свое бесполезное вооружение, как дверь совершенно неожиданно для нас распахнулась, и к нам бросили двух омароподобных существ. Дверь захлопнулась так быстро, что мы даже не успели рассмотреть, что за ней находится. Оказавшись на металлическом полу, существа медленно отползли в угол и вдруг неожиданно начали наползать на стену, постепенно принимая вертикальное положение. Несколько мгновений мы разинув рты смотрели на них, а они на нас. Наконец опомнившись, они снова шлепнулись на пол. Теперь стало видно, что их головы скорее напоминают головы насекомых, чем омаров, видимо, из-за выпученных фасеточных глаз и усов, как у бабочек.

Наконец оправившись от изумления, эти существа заговорили с нами, не словами, конечно, а телепатически. Их странные рты не открывались, а усики не шевелились. Но их мысленные образы были так понятны, что казалось, они обращаются к нам на нашем родном языке. В этом смысле они очень походили на нашу знакомую игуану.

Один из них — я так и не понял который — сказал:

— Вы пришельцы из какого-то другого места. Вы мягкотелы и совсем не похожи на твердопанцирных существ нашей системы. Вы нас понимаете?

— Да, — ответил Макналти, удивленно таращась на них. — Мы вас понимаем.