Космический маразм

- Привет, - бросила она мне и отвернулась. Дима меня проигнорировал. Двери закрылись, лифт пополз вниз.

- Привет, - прошептал я.

Тамара стояла всего в полуметре от меня – в чёрной водолазке, черных брюках, русые волосы были собраны в хвост при помощи красной резинки. Полоска кожи на шее белела нестерпимо, вызывая в памяти моё единственное с Тамарой рукопожатие пару лет назад.

- Чего? – сказала она тогда. – Ну, руку-то я тебе, так и быть, пожму.

Дальше следовали непередаваемые ощущения от прикосновения её пальцев к моей ладони, усиленные бешено трепыхающимся сердцем в левой части моей груди...

Моргнул свет, кабина дёрнулась и замерла. Опять вздрогнула и очень медленно поползла дальше.

- Лифт доедет с вероятностью одна двадцать вторая, - сумничал Димка.

- Мне плевать, с какой вероятностью он доедет, - отозвалась Тамара. – Лишь бы доехал.

«Зачем они в этом лифте?» - подумал я. – «Ведь начал забывать уже».

Да, всё это было уже слишком давно, чтобы переживать по этому поводу. Да и о чем, собственно, переживать? Ну, влюбился на первом курсе, ну, понятно, что не вышло ничего, потому что я – олух неотёсанный, а она вон какая...

Лифт раскрыл двери, и Тамара с Димой, держась за руки, зашагали в сторону выхода. Я побрёл туда же. Учить теорию вероятностей не было никакого настроения. Хотелось растечься по полу, набить кому-нибудь морду, проломить стену головой или хотя бы просто прогуляться, что я и выбрал как наиболее реалистичный вариант.

Солнце стояло высоко, листья на деревьях еле шевелились, разморённые жарой, и жадничали отбрасывать тень. Я вырулил на Университетский проспект, затем на Ленинский, и остановился около палатки купить эскимо.

Тамару надо было выбить из головы. Ну что меня с ней связывало? В общем-то, ничего. Просто желание быть рядом, общаться и чувствовать её уважение. Зачем мне это нужно? А чёрт его знает. Когда я её долго не видел, не думал о ней совершенно. Но иногда, после таких внезапных встреч, вдруг накатывало.

Я разорвал обёртку, надкусил мороженое и уронил его с палочки на асфальт. Постоял с минуту в растерянности, запоздало разозлился и быстрым шагом двинулся к центру.

В конце концов, всё было не так уж плохо. Я был свободен во всех смыслах, молод и полон сил, погода стояла замечательная, по улице ходили чудесные люди. Добродушный толстячок не спеша выгуливал таксу на поводке. Такса хромала, бедняжка. Проехал навстречу парень на скейте. Девушка – симпатичная, в короткой светлой шубке, с розовым зонтиком над головой, грациозно проследовала мимо и даже, кажется, мне улыбнулась. Парень на скейте проехал в другую сторону... Стоп!

Я обернулся. Какая, к чёрту, шубка, какой зонтик? На улице плюс тридцать пять!

Как и следовало ожидать, девушки не было. Только толстяк с таксой удалялся вдоль по проспекту в сторону Президиума Академии наук. Но я же отчётливо помнил, как шевелился мех на шубке, как поблёскивали на солнце глаза и губная помада...

Я потрогал голову. Не очень горячая. Ну да, мне же повезло – я блондин, а светлые предметы нагреваются медленнее, поскольку отражают электромагнитные волны. Мысленно пожав плечами, я продолжил путь.

Ленинский проспект, хотя и являлся самой длинной улицей в Москве, всё же довольно скоро закончился. Спустившись в переход, я оказался перед турникетами станции метро «Октябрьская».

Турникеты – изобретение человека с ярко выраженными садистскими наклонностями, гильотина в миниатюре, слегка модернизированная в эпоху расцвета капитализма. Мало того, что они больно били людей по ногам и не пропускали их вопреки человеческой натуре, нуждающейся в свободе передвижения не меньше, чем в воздухе или еде, так они ещё и требовали денег за работу. В те времена уже, правда, не использовались ни монеты, ни жетоны. В ходу были так называемые карточки «Ультралайт» на разное количество поездок – прямоугольные кусочки пластика, снабжённые индивидуальными номерами, которые нужно было прикладывать к жёлтому глазку турникета, чтобы он милостиво соблаговолил разрешить проход в метро.

Карточек у меня было две, одна израсходованная, вторая почти новая. Их легко было различить – на новой номер был больше. Я приложил новую, с опаской миновал турникет, и выбросил старую в чёрную цилиндрическую урну перед эскалатором. Ещё раз посмотрел на карточку, оставшуюся в руке. Номер начинался на «30761». У выброшенной было «29176», так что я всё сделал правильно, хотя в голове что-то не складывалось, и я пребывал в состоянии необъяснимой озадаченности.

Возможно, я и зря сейчас так подробно рассказываю про оплату проезда, но всё же хочу подчеркнуть - да, в ту эпоху турникеты ещё не слушались мысленных приказов, как это ни противоестественно...

- Из-звините, - сказали рядом. - А вы не п-подскажете, как проехать на станцию «Парк культуры»?