Космический маршал. Недетские игры

– Про девушку мне ничего не известно. Но уверен, что на базе ее нет. А вот с тобой все очень просто. – Он протянул руку, коснулся кончиками пальцев моего запястья. – Усилитель с ее ментальным слепком. – Потом усмехнулся. – Только я тебе ничего не говорил, это сверхсекретные разработки.

Смеяться, посчитав за шутку, я не стала. Шуткой это не было. А вот высказаться хотелось. Грубо.

Вместо этого тронула виртуальный штурвал, повела на себя, поднимая машину. Система отреагировала, подключив полный обзор и выведя все сканеры на активный поиск. Единственное, что так и осталось слепым, – поле внешнего канала связи. Как намек, что действовать придется самим.

Продолжительность полета я рассчитала точно. Заранее представляла себе и действие служб порядка, и поведение жителей города.

Побегут только те, кто сумеет хотя бы приблизительно догадаться о причинах происходящего и оценить масштаб будущих неприятностей. Таких окажется не много. Остальные будут либо рассчитывать на собственную неуязвимость, либо на то, что пронесет. Но появятся у них эти мысли хорошо, если к утру. Пока… Пока они будут смаковать подробности, наслаждаясь теми чувствамии, которых никогда не испытывали.

Непреодолимое стремление людей к острым ощущениям… Проклятое наследие предков!

Новостные ленты Зерхана только способствовали развитию событий именно по этому сценарию, выдавая противоречивую информацию. Единственное, на чем сходились все, так на прозвучавших взрывах. Дальше шла неразбериха.

Версии, слухи, попытка непонятных специалистов объяснить случившееся, основываясь далеко не на собственном опыте, а на тех скромных теоретических знаниях, которые они имели. Скорее уж в дело пошел принцип: чем страшнее…

Самым безобидным было предположение о серьезном сбое генераторов антигравитационных подушек, вызвавшем каскад более мелких проблем. Из более трагичных и близких к реальности – попытка некими силами захвата космопорта.

О базе пограничников тоже упоминали. Но не о причинах. Их затмевали сообщения, что она уничтожена полностью.

Очень хотелось зарычать – ни предупреждений оставаться дома, заблокировав двери и окна, ни известий о закрытии опасных районов, но я продолжала молчать, выискивая хоть что-то полезное.

Полезного не было. Надеюсь, Валанд и Солог знали, что делали.

– У тебя есть зацепки за сеть службы порядка? – поинтересовалась я у Валесантери. Терпела с вопросом долго, тот вроде как дремал. Глаза – закрыты, дыхание – размеренное.

– Сейчас все небезопасные, – отозвался тот, не шевельнувшись. Не дремал. – Лучше не лезть.

Суть моих опасений он понял правильно.

– Вслепую, – протянула я равнодушно. Мне было бы не стыдно признаться, что страшно. Только не перед кем. Горевски, как мне казалось, и так прекрасно это знал. – И надолго?

Прежде чем ответить, Валесантери открыл глаза и, насколько это было возможно в довольно компактном салоне, потянулся. Повернулся ко мне, посмотрел понимающе.

– Чем сильнее мы вымотаем Исхантеля, тем легче Валанду будет его взять.

Комментарии были излишни. Горькая правда жизни…

Глава 19

На Анеме вновь опускалась ночь. Тяжелая, безрадостная, лишенная того покоя, который должна олицетворять. Очередная ночь, в которой не было любви, нежных признаний и сладостных стонов.

С некоторых пор я оперировала и такими эпитетами, признавшись самой себе, что в этом мире есть человек, способный научить меня отдавать свои помыслы не одной лишь работе.

Вот только сейчас мысли о Марке не были окрашены флером предощущения счастья. Кроме решимости идти до конца и бескомпромиссной веры вопреки всему, в них ничего не было. Да и те звучали в виде тезисов, на большее просто не хватало сил.

Заканчивались третьи сутки, как мы тащили Исхантеля за собой. Тянули веревками, канатами, цепями. Уходили, поджидали, дразнили, чувствовали его приближение кожей и уходили вновь.

Третьи сутки практически без сна, еды. Третьи сутки не зная, есть ли кому встречать нас и… его, или все уже давно зря.

Зря – активированный у базы ментальный слепок Сои; брошенный у станции подземки кар, к которому я успела привязаться; пара репортажей от моего имени, переданные Валенси Иштваном, присоединившимся к нам по возвращении в Анеме…

Второй из них стоил ему жизни.

Как это произошло? Когда? Почему… Ни на один из этих вопросов ответа у нас не было. Руми просто не появился на точке встречи.

Что это значило, мы с Горевски прекрасно понимали. Выход на мою страницу Союзных новостных каналов контролировался. Мы и в первый раз едва успели уйти – вычислили нас очень быстро, в следующий Иштван предпочел рисковать только собой.

Чьи-то квартиры, подвалы, комнаты в разграбленных ночных клубах. Опустевшие улицы, редкие фигурки людей, прижимающиеся вплотную к домам. Разбитые витрины магазинов, запах гари, мусор под ногами, кровь и тела тех, кто не добрался до спасительного укрытия.