Космический маршал. Недетские игры

Удовлетворенно кивнула, давая понять, что готова слушать дальше. Сбить его сосредоточенность мне не удалось.

– Исхантель скорее всего жрец храма Предназначения, но без ритуальных символов утверждать не берусь.

– Это плохо или хорошо?

– Вопрос так не стоит, – жестко отрезал Марк и отошел к окну. Мы с ним находились в холле нижнего яруса. – Уровень владения ментальными техниками у тех и других мало отличается друг от друга. Единственная разница – адепты богини Судьбы используют для контакта с внешним миром сотворенную личность. Иногда даже и не одну. Это замедляет реакцию на изменение ситуации, но для неподготовленного противника, – он окинул меня оценивающим взглядом и чуть дернул головой, подготовленным противником в его глазах я не была, – это не имеет никакого значения.

Его характеристика меня не оскорбила, но заставила рассеянно произнести:

– От Исхантеля исходило ощущение монолитности, цельности…

Марк довольно улыбнулся, а я сообразила, что только что сдала себя с потрохами. О моих талантах стихийного эмпата он еще не знал. Но… догадывался.

Я слегка ошиблась, радовался он другому. Моей откровенности не пропустил, но заострять внимание на этом не стал.

– Тогда у нас есть очень неплохой шанс. И именно с тобой.

Признание выглядело неожиданным. Чтобы Валанд, который еще недавно пытался вывести меня из игры весьма жесткими методами, да радовался моей будущей встрече со жрецом?!

Я чего-то не понимала.

– Демонстрировать спокойствие бесполезно. Нужна полная отстраненность, пустота, отсутствие эмоций, чувств, желаний. Страх, брезгливость, отчаяние… Любой намек на брешь, неудовлетворенность самой собой, внутренние трения между гранями собственного «я», и ты в его руках. Чем активнее ты пытаешься защищаться, тем более лакомой добычей становишься для него. Они – ментальные садисты, чем ярче сопротивление, тем большее удовлетворение получают. Физическая боль жертвы им не нужна, рабская подчиненность – тоже. Они не уничтожают личность полностью, оставляя от нее ровно столько, чтобы при определенных условиях та могла восстановиться. И тогда все начинается сначала.

– Может, его просто убить? – Моей решимости он не сломал, но опасения вызвать сумел.

О том, что подобных инструктажей в моей жизни еще не было, я только и успела что подумать.

Марк подходил ко мне медленно, лениво. Смотрел равнодушно, но в нескольких морщинках, собравшихся в уголках глаз, в полуулыбке, застывшей на губах, была такая чувственность, что я невольно отступила, ощутив, как накатывает на меня волна желания.

Не что-то призрачное, только пробуждающее тело, зовущее лишь прикоснуться, почувствовать живое тепло… Нет, это был огненный вал, грозящий сбить с ног и утопить, подмять под себя.

Стиснув зубы, мотнула головой.

Ментальными техниками здесь не пахло, та самая эмпатия, о которой я так не вовремя заикнулась. Марк транслировал то, что испытывал сейчас сам. Значительно усилив и зная, что воспоминания о нашей ночи еще слишком свежи.

Растерянность была короткой, но ее хватило, чтобы Валанд успел вколоть мне что-то в плечо.

Сволочь!

– Что это?! – Огонь слегка стих, но не отступил, продолжая тлеть внизу живота.

– Защита от жреца. – Заметив, что мое непонимание грозит ему скандалом, пояснил, как если бы читал лекцию: – Есть две возможности противостоять воздействию: защищать кого-то очень тебе дорогого или… испытывать сильнейшее сексуальное возбуждение. В нем ты не жертва, ты ищешь добычу, которая смогла бы тебя удовлетворить. Это уже не эмоции, а инстинкты.

Ситуация, мягко говоря, была комичной. С одной стороны, мне хотелось двинуть ему в рожу, с другой…

– А если я не смогу сдержаться? – мурлыкнув, поинтересовалась я.

Марк улыбнулся. Грустно.

– Тогда это будет первый случай изнасилования самаринянского жреца. И, – он сделал короткую паузу, но меня она насторожила, – если у тебя есть скрытая тяга к женщинам…

Закончить я ему не дала, прошипела, пытаясь реально оценить, насколько же у меня хватит сил бороться с собой:

– Ты мне за это еще заплатишь!

Тот на миг отвел взгляд, но ответил спокойно:

– Я ввел тебе ингибитор – он замедлит действие препарата, пик придется как раз на пять – пять десять. Антидот в нем же, сработает на максимальной концентрации.

Он ушел, догадываясь, что, если задержится хоть на секунду, не будет никакой встречи с Исхантелем у меня и операции по спасению девушки – у него.

А я начала собираться, стараясь не терять сосредоточенности. Слишком четко в такие моменты представляла себе, что могла бы сделать с Валандом, попади он мне в руки.

Когда села в кар, стало немного легче. То ли привычные действия сбили накал, то ли нечаянное воспоминание о Ровере. О своеволии я ему не доложилась, так что предположения о возможных последствиях подобного шага слегка отрезвили.

Мысли связаться, пока была возможность, даже не возникло. Не в том состоянии, когда любой мужчина рассматривался только как возможный партнер в постельных игрищах. Разговаривать с шефом и видеть перед глазами, как мои руки ласкают его тело…