Космический маршал. Очень грязная история

Невозможность заниматься регулярно являлась единственным недостатком заданий, с которым я была вынуждена мириться. Но если уж появлялась возможность, то не упускала, позволяя себе расслабиться и ощутить удовольствие от физической усталости.

Для разнообразия, так сказать…

Виктор, который всего как полчаса назад проводил Куиши, присоединиться ко мне отказался. Развалился на лежаке у стены и молча смотрел в потолок. Было похоже, что дремал с открытыми глазами. А может…

Вот об этом «может» думать совсем не хотелось. Рисковать собой проще, чем подвергать опасности друга. Впрочем, на сей раз данное умозаключение, в той или иной мере, но касалось нас обоих. Каждого по-своему.

Покидать особняк нам не пришлось. Госпожа Горевски уступила его своему другу Алексу Белью, в надежде, что вернется на Приам довольно скоро.

О первом Люсия сказала нам, смотря на сына с тщательно скрываемым недовольством. Теперь она уже не догадывалась, а точно знала, чем он тут занимался. О втором – многочисленным информканалам, которые усиленно муссировали эту новость. Выглядела при этом сдержанной, но… встревоженной, как и подобает любящей супруге.

Улетела она четыре часа назад. Где провел половину из них провожавший мать Горевски-младший, мне оставалось только догадываться.

– Отдыхаем? – Валесантери выглядел… подозрительно веселым.

Я не ответила, продолжая развлекаться с виртуальным противником, используя в его качестве мув-клон своего новоиспеченного напарника. Подарок Вано, чтобы не расслаблялась.

Шаевский, который вроде как не замечал ни Валесантери, ни творимого мною безобразия – тоже.

Тому пришлось продолжить:

– Как Куиши?

Я хмыкнула – меня это явно не касалось, с розыскником общался Виктор, и едва не пропустила удар. Уйти с линии успела, хоть и пришлось демонстрировать чудеса ловкости, но бесстрастный арбитр зафиксировал касание. Спорить было глупо – я его ощутила. Даже через корсет.

Стона разочарования не сдержала, счет стал один – ноль не в мою пользу.

Шаевский огорченно вздохнул, похоже, болел за меня (и ведь не смотрел, только слушал), и произнес:

– Когда уходил, довольным не выглядел.

Дав команду закончить представление, стянула со стойки полотенце.

– И я его понимаю! – Мое дыхание было прерывистым, прозвучало душещипательно.

Как ни странно, ни один не усмехнулся.

Оглянувшись, застала поразительную картинку: оба наблюдали за мной и о чем-то напряженно думали.

Извернулась, чтобы взглянуть на себя со спины. Все, как обычно, хвост не вырос.

– Я чего-то не заметила?

– Вообще-то, ты только что, практически в ничью, отработала вот с этим, – первым оттаял Валесантери, кивнув на Шаевского, который уже стоял рядом с ним.

Теперь уже мне пришлось одарить их удивленным взглядом.

– Вообще-то – повторила я тем же тоном, – меня на службе держат не только за светлую голову. – И добавила, грустно вздохнув: – Неужели дошло?

– Ты выставила боевой режим, – как-то отстраненно произнес Виктор, продолжая смотреть на ту самую часть моего тела, которую Эскильо называл прекрасной нижней.

Промокнув тканью влажную шею и лицо, подошла к Шаевскому вплотную:

– Понимаешь, стажер, – я специально подчеркнула его временный статус, давая понять, что пока что он лишь потенциально великий маршал, – среди наших бегунков хватает тварей. Есть и из бывших наемников, и из опустившихся вояк. Да и те, кто из трущоб вышел, за жизнь хватаются с такой яростью, что все вот эти танцульки, – я показала на сектор для спарринга, – невинное развлечение. – Подумала, качнула головой, упрекая саму себя за некоторое преувеличение. – А если серьезно, это был мой максимум на этом уровне.

Несмотря на мое чистосердечное признание, успокоенными они не выглядели.

Пришлось брать ситуацию в свои руки.

– Через два часа связь с Лазовски, а у меня пока…

Горевски переключился мгновенно.

– Пришел первоначальный план. – Посмотрел на меня – выглядела я мокро и помято. – Через двадцать минут жду в бункере.

Я, не торопясь, управилась за пятнадцать. Еще пять оставила, чтобы перекинуться парой фраз с Шаевским, которому приказала дожидаться меня в моей же гостиной. Его настрой мне не нравился.

Сомневалась, что удастся залезть к нему в душу, но… стоило хотя бы попытаться.

В деле я его еще не видела, ну и предпочитала знать, а не гадать. Доверять – одно, а понимать, чем дышит, – совершенно иное. Пока мы с ним вроде подходили друг другу, без напряга вписываясь в заданные роли, но… сейчас приближался как раз тот рубеж, за которым все должно было стать иначе.

Четко и бескомпромиссно.

Когда вышла из спальни, Виктор опять лежал, только теперь на тахте, и… смотрел в потолок.

– Перебираешь варианты или расслабляешься?

Кажется, мой стажер тоже был против неопределенности. Поднялся, потянулся, посмотрел на меня.

– Вся эта история…

Закончила я за него: