Космический отпуск

– Я ушел. Благодаря Гишу я живу чужие жизни, – продолжил Вейтр. – Уже три года я вне Системы, помогаю спасать обреченных на смерть. В городах класса «е» очень много тех, кто от безысходности может вдруг заболеть неизлечимой болезнью. В основном меланхолия, усталость, а затем паралич, который очень быстро умерщвляет разум. Если ученые не успевают спасти заболевших, тогда Хранители порядка сжигают их. Как хотели сжечь Петра. По заключениям биоргов, приставленных к нему, он заболел и на четвертые сутки умер.

– Может, я уже в раю? – Петр криво усмехнулся. – Тогда почему мне так хреново? И лестница в небеса тряслась так, что я набил себе шишек!

– Это была тележка для биоотходов. – Вейтр широко ухмыльнулся. – К сожалению, мы слишком поздно поняли, что ждать тебя у грузового подъемника бесполезно, но вовремя успели, чтобы убедить биоргов благородно сгореть вместо тебя. Извини за шишки, но пришлось убегать по заброшенным туннелям. Помнишь, я рассказывал о лабиринте, что связывает воедино все города? Мы воспользовались им, хорошо, что Лаарга близко. Ну а дальше ты знаешь, – лаборатория, все мы. Помнишь, как очнулся? Ладонь болит? За это спасибо Гишу, это он помог снять с твоей ладони код Системы.

Вместо ответа Петр удивленно уставился на ладони и скривился:

– Помню. Мне, если честно, легчает не по дням, а по секундам! Брр, спасибо, мужики! Я реально чуть не свихнулся в той белой тюрьме.

– Верю. – Гиш кивнул и посмотрел на молча слушавшего Дарна. – Поэтому я и попросил Вейтра решить проблему с Бартом. Допустим, через три дня он должен будет посетить Шарама с отчетом, но попадет в очередную катастрофу или неприятность, и Хранители порядка вновь найдут только кости.

– А что потом? – Дарн смотрел на него не отрываясь. Как много изменилось с того дня, как он покинул Лутан, и сколько нового ему еще предстоит узнать. – Всю жизнь провести в заброшенных городах?

– Захочет, сможет жить, как жил. – Гиш передернул плечами. – Мне ли это вам объяснять? Нас знают в лицо единицы, но это не пугает Хранителей порядка, потому что любого из нас можно найти за секунды. Регистрация в Системе. Убери код – и ты станешь невидимым. А что можно сделать, если коды оставить, но заменить их на другие?

– Ты научился еще и этому?!

– У меня просто не осталось выбора. Если хочешь победить – стань лучше.

– Я помню. – Дарн нахмурился. – Остался последний вопрос. Что ты делал сегодня в Лиярде?

– Это самый тяжелый вопрос, но и на него я отвечу. – Гиш поднялся и, заложив руки за спину, задумчиво прошелся по лаборатории. – Я появился на этом сборище, потому что обязан был принять приглашение. Сегодня Шарам собрал совет Правящих, чтобы сообщить о том, что хочет сделать своей избранницей прилетевшую вместе с тобой дайну. Он даже не просил, а просто поставил перед фактом. Обряд единения назначен через пять дней.

– Дайна? Это Лизок, что ли? – тут же насторожился Петр. – Кстати, мужики, Дарн, а девок-то выручать не пора? Не нравится мне, что возле них эти рыжие трутся! Ой...

Сообразив, что сболтнул лишнее, Петр сконфуженно замолчал.

– Да. Ты прав. Уже пора. – Гиш словно не заметил оплошности руса и приказал тут же поднявшемуся Вейтру: – До вечерней проверки осталось не так уж много. Отведи его к лекарям. А вы, двое, – учитель выдержал взгляд Дарна и приглашающе махнул помалкивающему рядом с ним Барту, – идите со мной. Нам есть о чем поговорить.

Лиза

Вот интересно, зачем я согласилась на провокацию этого мелкого пакостника? Все утро, пока я стояла на обозрении десятков глаз, я вновь и вновь задавала себе этот вопрос. Я не знаю, зачем весь этот фарс понадобился Хранительнице душ, но то, что она получила незабываемое удовольствие, – несомненно.

Ощущение того, что я совершила непоправимую ошибку, пришло чуть позже. После вынесения приговора своим папочкой Шарам всю дорогу до моего дома не произнес ни слова и, только когда перед нами разъехались створки входной двери, заявил:

– Меня не будет до обряда единения. Я запрещаю тебе выходить в город, а если ослушаешься, тебя ждет наказание.

– Что? – Если честно, мои мысли были далеки от реальности, поэтому мне понадобилось несколько стуков сердца, прежде чем я поняла, что хочет от меня этот мужчина. – Я тебя не понимаю – что значит – не выходить? К твоему сведению, я вообще-то уже второй день не видела сестру. Поэтому сообщу заранее, чтобы не травмировать твою веру в мою безгрешность, – я ослушаюсь в любом случае!

– Я предупредил. – Его глаза сузились в злом прищуре. – Ты – моя, а я даже избранной не позволю вольностей.

– Не говори «гоп», пока не встретишь, за пять дней всякое может случиться!

– То, что сказал отец, – это формальность. Главное уже произошло, поэтому, дайна, постарайся больше в моем присутствии не давать воли своим возможностям, особенно если они унижают мое достоинство.

– Это ты про тот милый беспорядок на голове? – Я невинно развела руками: – Спешу огорчить – это не я, а живущий во мне проказливый дух.