Космический отпуск

Далее нам был предложен откуп, за жизнь мы должны были платить. – Гиш устало помассировал виски и обвел всех взглядом. – Я первым предложил войну, потому что указанное ими в качестве дани было невозможным. Но… мои братья согласились с их условиями. Тогда я добровольно снял с себя все обязанности, забрал семью и ушел к русам. Дальше начались восстания, войны, но… каждые четыреста дней с нашей планеты забирались люди и кислород. Очень быстро стали пересыхать моря и реки, от иссушающего зноя начали выгорать леса. Приближалась очередная дата выплаты дани. Однажды ночью все, кто сражались на моей стороне, захватили один из полигонов Правящих, погрузились на корабли и стартовали, в надежде найти новый мир или пусть даже погибнуть в бездне Вселенной, только бы не видеть, как быстро и глупо погибает наша планета. Я должен был лететь с ними, как и вся моя семья, но в той последней битве во время осады полигона меня ранили и взяли в плен. Моя жена отказалась лететь без меня. Глупая. Она пришла воззвать к чести рода, к милости моих братьев, приведя с собой сыновей, забыв, что никакого рода больше не существовало.

Гиш помолчал и вновь заговорил:

– Всех нас, всю мою семью погрузили в сон. В подземельях Лиярда много разработанных мною чудес. Эти камеры я лично создал для того, чтобы излечивать неизлечимо больных посредством сна. Ведь когда организм погружен в глубокий сон, его болезнь не развивается вместе с ним, и можно думать, применять новые разработки, не теряя драгоценного времени. Почему мои братья не убили нас, я догадываюсь. У рейвов есть поверие: проливший кровь своего рода будет отвергнут Хранительницей душ. Почему они просто не изгнали нас в гибнущий мир, не знаю. И вот, через много тысяч дней, когда мои братья уже почили и передали нести свои грехи потомкам, меня воззвали к жизни. Впрочем, это тоже для меня не тайна. Момент моего воскрешения пришелся на становление куполов. Не знаю, какая слава дошла обо мне сквозь глубину времени, но Сарафи отнесся ко мне с почтением и даже согласился позволить мне разбудить мою семью, при условии, что я помогу ему сберечь остатки жизни на Лутане. К сожалению, моя избранная не дожила до этого момента. Я очень боялся, что и дети не осилят этого испытания, но, к счастью, мои страхи оказались пусты. Я взял вас к себе. И учил наравне со всеми своими учениками, стараясь, чтобы вы ничего не узнали обо мне. Вы вправе презирать такого отца, как я, за то, что не сумел сберечь ни вашу жизнь, ни вашу семью, ни вашу планету. Да я и не требую от вас ни любви, ни уважения. Только помощи возродить все снова.

Отец?

Дарн только сейчас почувствовал, как крепко впиваются в плечи Лизы его пальцы, но она стояла, даже не шелохнувшись.

Отец.

Совершенно непривычное, непонятное слово. Для него понятие «учитель» заменило его.

– Барт, ты называл нас братишками – ты знал?! Все знал с самого начала? – Голос Вейтра заставил Дарна вздрогнуть и словно впервые оглядеть тех, кто за эти дни действительно стал ему семьей.

– Дар предчувствия был у меня всегда. Не знаю, что это – талант, данный мне от рождения, или результат вековой спячки, но… я чувствовал твою кровь во всех нас. – Он взглянул на замершего в ожидании Гиша. – И… мне кажется… или был кто-то еще?

– Юден! – Имя казненного друга невольно сорвалось с губ Дарна. – Его сожгло солнце.

– Нет. Дарн, я всегда знал, как он был тебе дорог, и поэтому ничего не сказал, осознавая, каких безумств ты способен натворить. – Гиш тяжело поднялся. Теперь его лицо казалось старше, гораздо старше. – Юден не умер. В пустыне Западных Земель есть оборудованная база. Город. Только его защищает не купол, а кое-какие мои разработки. Там живут все, кого мы с Вейтром освобождаем от Системы. Они, в свою очередь, помогают нам освобождать все новых и новых рейвов. Туда я доставил и Юдена.

– Но в момент казни я сам видел в обзорные экраны, как он какое-то время шел, а потом упал – и его похоронили зыбучие пески.

– Все верно. Он вышел из города, дошел до назначенного места, и для всех… его поглотил песок. А потом, полгода спустя, его избранница исчезла из видимости Системы города. Вместе с младенцем – что было не так уж трудно. Код ставят лишь по прошествии тысячи дней от рождения.

– Так, значит, Юден жив? И ты до сих пор ничего мне не сказал?! И ты… – замялся Дарн, чувствуя, как странная обида топит разум. Он стиснул кулаки и принялся мерить шагами зал.