Космический отпуск

– Ты что, совсем ни о чем не можешь думать, кроме как о клетках и ученых? – Я почти восторженно уставилась на этого «робота». Как можно так жить? Видеть в женщине только… набор клеток?

– Нет, – Шарам искренне покачал головой и тоже направился к подъемнику. – После того, как к нам попали вы – потомки наших ушедших собратьев, я вообще ни о чем не могу думать. Ведь ваш род был лучшим во всем. Здоровье. Долголетие. Открытия. Талантливые дети. Красота, наконец! Возможно, я кажусь тебе бездушным, – он шагнул ко мне в кабину подъемника, – но я очень хочу возродить вашу расу.

– Интересно, как? – я вызывающе посмотрела ему в глаза, нервно пытаясь нащупать кнопки.

– Одна женщина в состоянии подарить нашему миру около двадцати младенцев. Вас двое. К тому же есть еще третий. Мужчина. Он тоже сгодится для эксперимента. Из всех родившихся мы выберем только темноволосых, и так до тех пор, пока эксперимент не удастся.

– У вас ничего не получится! – Я не отводила от него взгляда. Да где же эти кнопки?

– Поверь, ты заблуждаешься. – Он ничего не сделал, даже не приблизился, просто стоял, глядя мне в глаза, а я вдруг почувствовала неодолимое желание сделать шаг, разделяющий нас, первой.

«Ничего не получится! Ничего не получится!» – Все во мне противилось этому безмолвному приказу, но я вдруг с ужасом почувствовала, как нога, словно чужая, поднялась и шагнула вперед, предательски приближая меня к Шараму. В последнюю минуту нащупав кнопки, я, не глядя, ударила по ним, и, с облегчением почувствовав, что лифт поехал вниз, оказалась в его объятиях. – Все равно ничего не получится!!!

Вместо ответа он победно улыбнулся и, прежде чем впиться мне в губы поцелуем, надменно фыркнул:

– Единственный минус вашей расы – не способность противостоять нам.

– Лииза?

Распахнув глаза, я огляделась, с трудом узнавая белые стены первого этажа. Рядом стоял Шарам, встревоженно разглядывая меня.

– Лииза?

– Ничего не получится! – выкрикнув это ему в лицо, я отшатнулась и даже закрыла ладонями глаза, чтобы только снова не попасть под его гипноз, и вдруг почувствовала осторожное прикосновение к моим волосам.

– Что не получится, Лииза? Ты потеряла сознание в капсуле, и мне пришлось отложить нашу экскурсию. Если позволишь, оранжерею я покажу тебе завтра, как и твой новый дом. А сейчас тебе нужно отдохнуть.

Осознав услышанное, я распахнула глаза.

– Что значит, «потеряла сознание»? Какой новый дом?

– Эта ячейка предназначена для одного. Если хотите жить с сестрой вместе, нужно подать запрос, чтобы вам предоставили ячейку на двоих, – терпеливо объяснил он. Снова вежливая улыбка, он развернулся и направился к дверям. Я проводила его взглядом и даже подержалась за голову.

Что произошло? Я потеряла сознание и все мне привиделось? И даже поцелуй?

Я коснулась ладонью губ.

Не-ет, что-то тут не то!

– Лиз, ты чего статую изображаешь? Хочешь принять душ? Он у них невероятный: вода хлещет отовсюду!

Душ? Душ!

– С легким паром! – я натянуто улыбнулась Галке и скользнула мимо нее в подъемник. Конечно же, душ! Даже если мне все привиделось, очень захотелось смыть с себя воспоминания, словно обычная вода могла мне в этом помочь.

Подъемник послушно привез меня вниз. Белоснежный свет нижнего зала немного напомнил морг, а от тишины и вовсе стало не по себе. Оглядываясь, я подошла к одной из колонн.

Эх, надо было Галку попросить побыть со мной. Хотя бы развлечь разговором… Вот только говорить не хотелось. Вот ни капельки! А в груди поселилась какая-то вина. Из-за произошедшего? Но ничего же не было! Мне, наверное, действительно все это привидилось… И откровения Шарама?

– Вот до чего вы ветреный народ, бабы! Уже и ворюгу своего позабыла, как только на горизонте другой замаячил! А чего? Правильно! Мужик он видный. При власти ошивается! Сам к тебе клинья бьет!

При первых же звуках знакомого до зубовной боли голоса я замерла, успев прижать к груди уже стянутый раг. Майку, к сожалению, я тоже успела снять, и, оставшись в джинсах и носках, теперь во все глаза разглядывала Хряпа, прохаживающегося по светящемуся полу.

Наконец, ком в горле исчез, и я сумела выдохнуть:

– Ты…

– Ага. Он самый! Или думала, что я с теми рыжиками останусь? Нет уж! В отличие от некоторых, – он бросил на меня уничижительный взгляд, – я своих не бросаю!

– Я тоже никого не бросала! – Праведный гнев, наконец, вернул мне способность говорить… нет – кричать!

– А как же Дарн?

– Я не знаю, где он! Его куда-то увели, и с тех пор я его не видела!

– Зато я – видел! И как тебе только не совестно!

Поймав его укоризненный взгляд, я вдруг почувствовала, что меня топит бешенство.

– За что мне должно быть совестно? За то, что не разгромила тот корабль? Или за то, что позволила им его увести?

– За то, что с тем рыжиком миловалась!

– С тем рыжиком… что?

– Целовались, говорю, на третьем этаже так, что аж завидно стало! – Хряп остановился рядом. – Или, скажешь, не было?

Я уставилась на него.

– Где?

– От горе-то! Он тебе часом мозг не высосал? Правда. У Оленьки как-то раз видел в кине такое. Вот. Переживаю…

Сраженная таким откровением, я опустилась перед ним на корточки.