Космический отпуск

– Это была тележка для биоотходов, – Вейтр широко ухмыльнулся. – К сожалению, мы слишком поздно поняли, что ждать тебя у грузового подъемника бесполезно, но вовремя успели, чтобы убедить биоргов благородно сгореть вместо тебя. Извини за шишки, но пришлось убегать по заброшенным туннелям. Помнишь, я рассказывал о лабиринте, что связывает воедино все города? Мы воспользовались им, хорошо, что Лаарга близко. Ну а дальше ты знаешь, – лаборатория, все мы. Помнишь, как очнулся? Ладонь болит? За это спасибо Гишу, это он помог снять с твоей ладони код Системы.

Вместо ответа, Петр удивленно уставился на ладони и криво ухмыльнулся.

– Помню. Мне, если честно, легчает не по дням, а по секундам! Брр, спасибо, мужики! Я реально чуть не свихнулся в той белой тюрьме.

– Верю. – Гиш кивнул и посмотрел на молча слушавшего Дарна. – Поэтому я и попросил Вейтра решить проблему с Бартом. Допустим, через три дня он должен будет посетить Шарама с отчетом, но попадет в очередную катастрофу или неприятность, и Хранители порядка вновь найдут только кости.

– А что потом? – Дарн смотрел на него не отрываясь. Как много изменилось с того дня, как он покинул Лутан, и сколько нового ему еще предстоит узнать. – Всю жизнь провести в заброшенных городах?

– Захочет, сможет жить, как жил. – Гиш передернул плечами. – Мне ли это вам объяснять? Нас знают в лицо единицы, но это не пугает Хранителей порядка, потому что любого из нас можно найти за секунды. Регистрация в Системе. Убери код – и ты станешь невидимым. А что можно сделать, если коды оставить, но заменить их на другие?

– Ты научился еще и этому?!

– У меня просто не осталось выбора. Если хочешь победить – стань лучше.

– Я помню. – Дарн нахмурился. – Остался последний вопрос. Что ты делал сегодня в Лиярде?

– Это самый тяжелый вопрос, но и на него я отвечу. – Гиш поднялся и, заложив руки за спину, задумчиво прошелся по лаборатории. – Я появился на этом сборище, потому что обязан был принять приглашение. Сегодня Шарам собрал совет Правящих, чтобы сообщить о том, что хочет сделать своей избранницей прилетевшую вместе с тобой дайну. Он даже не просил, а просто поставил перед фактом. Обряд единения назначен через пять дней.

– Дайна? Это Лизок, что ли? – тут же насторожился Петр. – Кстати, мужики, Дарн, а девок-то выручать не пора? Не нравится мне, что возле них эти рыжие трутся! Ой…

Сообразив, что сболтнул лишнее, Петр сконфуженно замолчал.

– Да. Ты прав. Уже пора. – Гиш словно не заметил оплошности руса, и приказал тут же поднявшемуся Вейтру: – До вечерней проверки осталось не так уж много. Отведи его к лекарям. А вы, двое, – учитель выдержал взгляд Дарна и приглашающе махнул помалкивающему рядом с ним Барту, – идите со мной. Нам есть о чем поговорить.

Лиза

Вот интересно, зачем я согласилась на провокацию этого мелкого пакостника? Все утро, пока я стояла на обозрении десятков глаз, я вновь и вновь задавала себе этот вопрос. Я не знаю, зачем весь этот фарс понадобился Хранительнице душ, но то, что она получила незабываемое удовольствие, – несомненно.

Ощущение того, что я совершила непоправимую ошибку, пришло чуть позже. После вынесения приговора своим папочкой, Шарам всю дорогу до моего дома не произнес ни слова, и только когда перед нами разъехались створки входной двери, заявил:

– Меня не будет до обряда единения. Я запрещаю тебе выходить в город, а если ослушаешься, тебя ждет наказание.

– Что? – Если честно, мои мысли были далеки от реальности, поэтому мне понадобилось несколько стуков сердца, прежде чем я поняла, что хочет от меня этот мужчина. – Я тебя не понимаю – что, значит, не выходить? К твоему сведению, я вообще-то уже второй день не видела сестру. Поэтому, сообщу заранее, чтобы не травмировать твою веру в мою безгрешность, – я ослушаюсь в любом случае!

– Я предупредил. – Его глаза сузились в злом прищуре. – Ты – моя, а я даже избранной не позволю вольностей.

– Не говори «гоп», пока не встретишь, за пять дней всякое может случиться!

– То, что сказал отец, – это формальность. Главное уже произошло, поэтому, дайна, постарайся больше в моем присутствии не давать воли своим возможностям, особенно если они унижают мое достоинство.

– Это ты про тот милый беспорядок на голове? – Я невинно развела руками. – Спешу огорчить – это не я, а живущий во мне проказливый дух.

– Пять дней. И я обещаю, что приручу любого мучающего тебя духа. – По его тонким губам скользнула улыбка. Не прощаясь, он развернулся и вышел, оставив меня один на один с… Хряпом. Он появился, едва за моим женишком сошлись створки дверей, и, возмущенно топая, принялся ходить по столешнице.

– Я в тебе живу? Не, ну хоть бы постыдилась такое говорить! А если Хранительница услышит? Это же извращение какое-то! Я тебе кто – глист? Делать мне больше нечего, как быть квартирантом сумасшедших девок! И вообще, дорогая, это вопиющая наглость! Мало того, что я тут, понимаете ли, о тебе забочусь – ночи не сплю, жизнь всяким рыжим порчу, так она же еще и сдала ему меня при первой возможности!