Космический подарок

Ведь жизнь влачат свою, увы.

Устали. Всё неинтересно…

Чужая жизнь влечёт к себе

И, увлекая, опьяняет…

Но звери выжили в борьбе.

Там жизнь, и сердце гулко бьётся,

Здесь к сердцу тянется душа,

Но встретиться они не могут,

Веками мучая себя.

4.

В иллюминаторе планета

Так манит светом и теплом,

Но жёлто-красные равнины

Засыплет жизнь своим песком.

Рельеф меняется всё время,

Пульсируя, зовёт к себе…

А Боги в космосе холодном

От этой к той летят звезде.

И хвост кометы не пугает,

Метеориты не страшны,

А астероиды, как дети,

Лишь оживление внесли.

Блондинка с синими глазами

Прилипла, кажется, к стеклу…

Её питомец где-то, Мада,

Скучая, ждёт её одну.

Он жил с ней в космосе недолго,

Его отец ей подарил.

Но Мада стал безумно дорог

И цену жизнью заплатил.

Её душа к нему стремилась,

И сердце билось под рукой.

Зверь, как доверчивый ребёнок,

Жил, восхищаясь красотой.

Он ластился, просил погладить,

За ушком нежно почесать.

Взрослел и чувствовал: Богиню

Не сможет он очаровать.

И, тело к телу прижимая,

Был счастлив только от того,

Что его Аве, пусть не зная,

Связала их давным-давно.

Душа Богини, сердце Зверя…

И искры вспыхнули, кружась…

А Мада, Аве обнимая,

Поцеловал, забыв приказ,

Что Зверь лишь зверем быть обязан,

Нельзя порочить божество…

Но губы, обжигая губы,

Просили: «Поцелуй ещё».

Румянец на щеках играет,

Стыдливо взгляд свой отвела

И чувствует, как бьётся сердце,

И нежностью полна душа.

Чем жарче поцелуй пылает,

Тем громче слышен сердца стук…

Её… Её так рвётся сердце…

К его душе, возникшей вдруг.

Найдя друг в друге исцеление,

Познали радости любви…

Желанной, нежной, долгожданной

И осуждаемой, увы.

«Отец мой, сжалься, умоляю.

Я без него не проживу.

Пойми, не зверь он бессловесный.

Он душу исцелил мою.

И, сердцем к сердцу прикасаясь,

Его тепло во мне живёт.

Я не холодная Богиня…

Любовь нас всех, поверь, спасёт».

«Любовь! Дитя моё, опомнись!

Она для тела не дана,

Лишь страсть, животные инстинкты…

И забывать ты не должна!

Любовь души так безмятежна,

Так добродетельно тиха…

Она для всех, она повсюду…

Скромна, безгрешна… А твоя?

Сочится ядом пылкой страсти…

Смотри, как в клетке Зверь рычит.

Он молит о твоей пощаде,

Искупит грех сам, говорит.

И я сошлю его на Клео,

Вернётся он к себе домой.

С другой, и вовсе не Богиней,

С ней станет связан как с женой.

Ведь век его совсем недолог,

А ты бессмертная, учти…

И потому не быть вам вместе.

Так будет лучше, извини».

Отец ушёл, её оставив,

С надеждой, что она поймёт

И оттолкнёт в порыве Зверя,

Ведь этот монстр так жесток.

Богиня подбежала к клетке:

«Мой Зверь, я так тебя люблю.

И не забуду наше время,

Его я в сердце сохраню.

Скитаясь, плача и скучая,

Найду возможность всё равно,

Чтобы с тобой соединиться.

Сейчас нам это не дано.

Но помни, что душа бессмертна,

Перерождаясь каждый раз,

Меня искать в других ты станешь…

Не помня многого подчас.

Любовь – порыв души и сердца,

И чувства все обнажены.

Мы будем вместе, без сомненья,

Пусть даже против все, увы».

«Моя прекрасная Богиня,

Не знаю, без тебя как жить.

Познав любовь души и сердца,

Я не смогу других любить.

Искать тебя повсюду стану,

Ведь это ты – моя душа,

А я твоим останусь сердцем…

Быть вместе мы должны всегда.

Душа бессмертная отыщет

Возможность рядом быть с тобой.

За этот миг готов бороться

Со всеми и с самим собой».

Одно объятие. Решётка…

Но глаз она не отведёт.

Ей хочется его запомнить,

Час расставанья настаёт.

Высокий. Сильный и красивый.

Глаза, как майская листва,

Зелёные и смотрят в душу,

И молят: «Не забудь меня…»

Но боги их разъединили…

«Прощай, любимая, прощай!»

Крик, полный боли, он услышал:

«Тебя найду я, так и знай!»

5.

Прошли века, тысячелетия…

А может, миллионы лет…

Но на планете дикой Клео

Не смог родиться Человек.

Бескрайняя вокруг пустыня.

Здесь жизнь не стоит ничего,

Ведь зверолюди убивают

Кого-то, чтобы съесть его.

Всё тот же злобный рык повсюду,

Пусты печальные глаза,

И нет возможности, чтоб душу

Познало тело для себя…

А сердце требует проснуться,

Стучит, стучит, стучит в груди.

Но лишь животные инстинкты…

Как сердцу хочется любви!

Он не таким как все родился

И может понимать богов,

И про себя им отвечает,

Ведь знает очень много слов.

Брюнет с зелёными глазами,

И Зверь с израненной душой,

Которая стремится в небо

И тянет сердце за собой.

Зачем ему душа, не знает,

И как себя порой сдержать,

Когда в мечтах Богиню видя,

Её желает целовать.

Но кто она? А сердце: «Аве», —

Упрямо вновь и вновь твердит.

«Твоя любимая навечно», —

Душа, вздыхая, говорит.

А звёзды в тишине мерцают.

Они всё знают, но молчат.

И где-то среди звёзд… «Мой Мада!» —

В тоске, скучая, прокричат.

Песок, песок, песок повсюду

И пирамиды средь песков,

И Сфинксы свысока взирают,

Глаза их – око для богов.

И Фараон сидит на троне,

Он сын Создателя-Отца.

Жрецы, советники склонились

Пред статуэткой божества.

Жестокий Бог желает крови,

Ведь жизни эликсир она,

А потому нещадно льётся

Опять на плиты алтаря.

В конвульсиях забилось тело,

Из чаши жадно боги пьют.

А наш герой свой взгляд отводит,

Пристроен стражником он тут.

И омерзение по венам

Сдержать становится трудней.

А запах смерти искушает:

«Один всего удар…» «Не смей!» —

От крика уши заложило,

И боль по телу пронеслась,

Суставы вывернулись… «Кто ты?

И как сюда перенеслась?» —