Космический рейдер «Нибелунг»

Одиночный корабль обычно проигрывал обороне целой системы. Ему приходилось рассчитывать только на собственные сенсоры и дроны, в то время как в распоряжении системы имелось множество радаров и сенсорных полей военного и гражданского назначения. Тактическую осведомленность корабля осложняли собственные джеты плазмы, создающие помехи приборам. Они же делали корабль хорошо видимым для противника.

После короткого пребывания в гипере положение изменилось. Тактическая ситуация была известна обеим сторонам, но зная продолжительность прыжка, рейдер мог спрогнозировать, где к тому времени окажется он, а где эсминец. Тогда как на эсминце могли лишь гадать и ждать получения информации от сенсоров. Причем с достаточно большой погрешностью и с учетом скорости света.

— Скорость тысяча сто метров в секунду, — произнес механический голос.

Ивор промедлил с отдачей приказа на включение маршевых двигателей. Он захотел убедиться, что не оставил за спиной что-то важное. И не ошибся.

— Внимание! — сообщил оператор секции ПРО. — Обнаружена вражеская торпеда.

— Не успеют, — произнес Ивор. — Пока она разгонится.

— Эсминец запустил её раньше, сэр, — поправил его оператор. — Пока мы ещё находились в гипере. Она уже успела хорошо разогнаться. Как только на её компьютер скинут наше точное местоположение, торпеде останется лишь скорректировать курс…

— Проклятье! О таком трюке я не подумал.

— Там не дурак на мостике, верно? — сказала графиня. — Ещё один прыжок?

— Нет. Потеряем реактор. И конденсаторы опустеют. Будем болтаться в пустоте, как… — он принял решение. — Выпустить дрон!

Дрон стартовал из бокса с помощью электромагнитной катапульты и в режиме молчания стал удалятся в сторону от корабля. Одновременно на нем развертывались сенсорные кластеры. Когда будут включены двигатели он поможет не потерять картинку за кормой.

— Скорость тысяча сто метров в секунду, — повторил механический голос.

— Отключить голосовой репитер, — приказал Ивор.

Между тем, башня «Нибелунга» открыла огонь. За те двенадцать секунд, пока свет добирался до противника и вместе с ним принес информацию о местоположении рейдера, Швегла уже отправил в эсминец четыре снаряда. Однако двенадцать секунд теперь требовались и «Нибелунгу», чтобы увидеть результаты стрельбы.

— Вспышки в атмосфере планеты, — доложил ОКП.

Это как раз и был результат. Швегла не рассчитал дальность совсем немного, на пятьсот километров. Снаряды выходили из гипера уже в атмосфере и почти сразу взрывались от сопротивления. Ивор вызвал торпедную секцию.

— Барон, надеюсь решение для стрельбы готово? — Ивор не удержался, чтобы не уязвить заносчивого аристократа вопросом.

— Решение готово, — ответил Вальх, забыв в свою очередь добавить «сэр» или «капитан».

— Стреляйте, когда сочтете нужным, — разрешил Ивор.

Пусть барон покомандует, пусть сам принимает решения. Возможно ответственность пойдет ему на пользу.

Торпеды с различными боеголовками отправлялись в сторону противника одна за одной.

— Готовность к перегрузкам!

Им повезло, что эсминец не успел выйти точно в хвост «Нибелунгу» и торпеду он запустил под углом к их курсу. Торпеда отправленная по тому же вектору, по какому прыгнул Нибелунг, подверглась бы фактически тем же флуктуациям в гиперфазе, а значит оказалась бы точнее. Это редкий вид стрельбы вдогонку кораблю после его короткого прыжка в тактических учебниках упоминался лишь вскользь. Слишком маловероятная ситуация. Теперь же ей требовалось провести коррекцию курса. Это давало «Нибелунгу» время на реакцию.

Торпеды считались медленным оружием (именно из-за этого их часто называли торпедами, а не ракетами) потому что даже с учетом гиперфазы они летели медленнее света в обычном пространстве. Таким образом, в отличие от выстрела орудия, увидев запуск, капитан имел время на реагирование. При максимальном разгоне до десяти километров в секунду, разделяющую их дистанцию торпеда выпущенная эсминцем преодолеет в гиперфазе за тринадцать секунд. Дальше все зависело от типа боеголовки.

Фугасная обычно взрывалась сразу, но она могла нанести ущерб кораблю только со сравнительно близкой дистанции — десять-двадцать километров. А отклонение при прыжке составляла сотни километров.

Наиболее эффективным оружием считались торпеды с ИРЛ. Они могли поразить корабль с пятисот километров, что нивелировало погрешность, а заметность торпеды была ниже.

Однако и такие боеголовки не были лишены недостатков. После выхода из гипера мм требовалось выполнить ориентацию, поиск цели и наведение. Особенно много времени занимала ориентация. Потому что никакие инерционные системы в гиперфазе не действовали и после выхода обнулялись. А звездный трекер был штукой ненадежной и медленной, тем более что расположение и яркость звезд менялись от системы к системе.

Ещё одним недостатком торпеды с ИРЛ считалось излучение радара, без которого точное прицеливание оказалось бы невозможным. Датчики корабля засекали его и ПРО реагировала выпуском обманок, старых добрых дипольных отражателей и другими методами противодействия.