Космический Рейнджер

Всего лишь год назад, после окончания академии, он стал полноправным членом этой организации и посвятил себя целиком усовершенствованию человека и защите его от врагов цивилизации. Он стал самым молодым членом Совета и, вероятно, останется таковым ещё долго.

Но он уже выиграл свои первые сражения. В пустынях Марса и среди тускло освещенных скал пояса астероидов он встретился с преступниками и победил их.

Но война с преступностью и злом не мимолетный конфликт, и теперь на Венере начали происходить неприятности, вызывавшие особое беспокойство, потому что их причина была совершенно неясна.

Глава Совета Гектор Конвей ущипнул себя за губу и сказал:

— Я не знаю, заговор ли это сирианцев против Солнечной Конфедерации или просто бандитизм. Наши тамошние люди считают дело серьёзным.

Дэвид спросил:

— Послали туда кого-нибудь из наших уполномоченных по улаживанию конфликтов? — Он недавно вернулся из пояса астероидов и слушал с беспокойством.

Конвей ответил:

— Да. Эванса.

— Лy Эванса? — переспросил Счастливчик, и его тёмные глаза осветились радостью. — В академии мы жили в одной комнате. Он хорош.

— Да? Венерианское представительство Совета потребовало его отзыва и расследования по обвинению во взяточничестве.

— Что? — Старр в ужасе вскочил на ноги. — Дядя Гектор, это невозможно.

— Хочешь полететь туда и взглянуть сам?

— Я?! Мы с Верзилой вылетим, как только будет готов «Метеор»!

И вот теперь Дэвид задумчиво наблюдал в иллюминатор последнюю стадию полёта. Ночная тень накрыла Венеру, и уже в течение часа видна была только чернота. Огромное тело Венеры закрыло все звёзды.

Но вот они вновь на солнечной стороне, и в иллюминатор видно только серое. Теперь они слишком близки к планете, чтобы видеть её целиком. Они даже слишком близки, чтобы разглядеть облака. В сущности, они уже внутри облачного слоя.

Верзила, только что прикончивший большой сандвич с цыпленком и салатом, вытер губы и сказал:

— Великий космос, не хотел бы я вести корабль через эту грязь.

Крылья корабля выдвинулись, чтобы использовать атмосферу, и в результате характер движения изменился. Чувствовались удары ветра, корабль слегка опускался и поднимался под их порывами.

Космические корабли не могут двигаться в плотной атмосфере. Поэтому планеты типа Земли или Венеры, окруженные густой атмосферой, требуют космических станций. К ним причаливают корабли из глубокого космоса. От этих станций каботажные суда с выдвигающимися крыльями переносят пассажиров через предательскую атмосферу на поверхность.

Верзила, который с закрытыми глазами мог провести корабль от Плутона до Меркурия, потерялся бы при первых признаках атмосферы. Даже Дэвид, который во время обучения в академии пилотировал каботажные суда, не взялся бы за это дело в плотных, всё закрывающих облаках.

— До того как первые исследователи высадились на поверхности Венеры, земные наблюдатели видели только её облака. О самой планете они тогда ничего не знали.

Верзила не ответил. Он заглядывал в целлофлексовый контейнер, проверяя, не завалялся ли там ещё один сандвич.

Счастливчик продолжал:

— Они даже не могли определить, с какой скоростью вращается Венера и вращается ли вообще. Не знали состав венецианской атмосферы. Знали, что в ней есть двуокись углерода, но до конца второго тысячелетия астрономы считали, что в ней нет воды. Когда стали высаживаться с кораблей, человечество обнаружило, что это совсем не так.

Он замолчал. Вопреки собственному решению мозг Старра вновь и вновь обращался к зашифрованной космограмме, которую они получили во время полёта, когда Земля осталась в десяти миллионах миль позади. Космограмма была от Лy Эванса, которому он сообщил, что направляется к нему.

Ответ был короткий, резкий и ясный. Он гласил: «Держись подальше!»

И всё! Не похоже на Эванса. Для Дэвида это послание означало неприятности, большие неприятности, так что он не стал «держаться подальше». Напротив, он увеличил ускорение корабля до предела.

Верзила говорил:

— Странно подумать, что когда-то люди все теснились на Земле. Не могли с неё улететь, как бы ни старались. Ничего не знали ни о Марсе, ни о Луне, ни о чём. У меня от этого мурашки по коже.

Именно в этот момент они пересекли облачный барьер, и даже мрачные мысли Старра рассеялись при виде открывшегося зрелища.

Оно было, неожиданным. Только что они были окружены непроницаемым молочным туманом; в следующее мгновение вокруг был только прозрачный воздух. Внизу всё купалось в ясном, жемчужном свете. Наверху колыхалась серая масса облачного слоя.

Верзила сказал:

— Эй, Счастливчик, смотри!

Внизу на многие мили во всех направлениях тянулась сплошная сине-зеленая растительность. Никаких подъёмов или спусков. Поверхность абсолютно ровная, как будто срезана гигантским атомным ножом.

Не видно ничего, что было бы нормальным для земных просторов. Ни дорог или домов, ни городов или рек. Только сине-зеленая, неизменная, насколько можно видеть, ровная поверхность.

Дэвид сказал:

— Это всё из-за двуокиси углерода. Ею питается растительность. На Земле её в воздухе только три сотых процента, а здесь почти десять процентов.