Космический режим

– Сегодня никаких уколов, – сказала она сотруднику через плечо и шагнула в ярко освещённое помещение, в котором уже стоял лицом к дальней стене очередной экземпляр.

В центре находился компьютер с пучком проводов, на конце каждого из которых находилась присоска.

– Раздевайтесь и ложитесь, – скомандовала грозно она.

Робот подошёл к койке на колёсиках, заправленной белоснежной простынёй и стал спешно снимать с себя комбинезон. Поначалу Маша никак не могла привыкнуть, что все машины бесполые, и она их искренне жалела, ведь создатели лишили их не только пола, но и имён. Можно было обращаться к машинам по номеру или же через привычное слово «экземпляр». Маша постоянно путалась в цифровых обозначениях и поэтому редко обращалась с ними так, как того требовал руководящий состав комплекса.

«Я, кажется, забыла переодеться». Маша подошла к двери и сняла с вешалки один из халатов, предназначенных для «живых пациентов» или врачей, проходящих здесь стажировку. Быстро застегнув халат, она скинула свои сапоги и надела мягкие тапочки.

Девушка нажала несколько клавиш на клавиатуре. Придвинула к себе анализатор – миниатюрное плоское устройство с многочисленными проводами. Поправила несколько контактов и только теперь повернулась к роботу.

– Ну-с…

Маша разучилась дышать. Удивление было столь высоко, что она выронила из рук стабилизатор, и машинально нагнувшись, чтобы его подобрать, почувствовала, как к лицу обильно приливает кровь. Прикрыв ненадолго глаза, она досчитала до двенадцати, потом поднялась и чуть сбившимся голосом спросила:

– Что вы здесь делаете?

– Я направлен директором МКТО в ваше распоряжение для диагностики всех основных систем.

– Имя?

– Простите я…

– Номер! – сжимая кулаки, выкрикнула Маша.

– 801-ый. Первый образец биомашины нового поколения, серийный номер…

– Хватит! – устало вздохнула Березуцкая, скользнув взглядом по стройной фигуре мужчины. В своей прошлой жизни он, по-видимому, занимался тяжёлой атлетикой. 801-ый был побрит наголо, лицо вытянутое, нос с небольшой горбинкой, глаза голубые. Её любимый цвет глаз. Проклятие! Она ещё раз посмотрела на него, остановившись взглядом на широком разрезе, который проходил поперёк грудной клетки и был аккуратно стянут нитками. Капельки крови свидетельствовали о недавно проведённой хирургической операции.

– Когда вас оперировали?

– Два часа тридцать минут и восемь секунд назад, – отчеканил 801-ый.

В голосе его чувствовалась убеждённость. Никаких чувств или намёка на то, что он испытывает стыд или холод.

– Вам не больно? – спросила Мария, скользнув взглядом по промежности мужчины. Березуцкая сразу же почувствовала, что ещё больше краснеет. «Наверно, я сейчас превращусь в разогретую до красна сковородку».

– Мне не знакомы подобные чувства.

Далее всё происходило так, как всегда. Она приказала лечь экземпляру на койку. Быстро проверила его рефлексы и простейшие моторные функции. Вроде бы всё в порядке. Сняв со стены стетоскоп, она приложила его к тёплой груди мужчины. Немного поводила по часовой стрелке. «Ничего. Абсолютно здоровый мужчина». Потом она взяла у него анализ крови из вены и померила давление. «Немного чуть выше нормы, но после операции такое часто бывает».

– Ну да…

Она сняла с экземпляра небольшое устройство, которое крепилось на руке двумя автоматическими жгутами.

– Осталась всего одна процедура, – сказала она тихо мужчине.

Надев на голову металлические обручи с проводами, Маша сняла энцефалограмму.

– О, нет…

– Простите?

– Я ничего не понимаю. По всем показателям вы человек.

– Неверная формулировка. Я биомашина.

– Ты человек, человек. Понял?

– Что такое «человек»?

Маша вспомнила, как недавно выудила из сайта «Систем роботикс» секретную информацию. Те распечатки, которые ей удалось сделать, пришлось вскоре сжечь. Но она отчётливо помнила, что там говорилось о безболезненности операции. Не должно быть никаких надрезов, швов и тому подобного. Или наоборот?

Она снова посмотрела на мужчину. И ей стало его ужасно жаль: он очередной их эксперимент, та самая биомашина, о которой читала она. Она представила на месте этого мужчины своего отца. На глазах выступили слёзы.

– У вас что-то с глазами, – сказал ровным голосом 801-ый.

– Да нет, всё нормально.

И тут Маша поняла, что это её шанс. В её одежде, которую она намеревалась оставить ещё на входе в секцию D-8, остался диктофон и видеокамера. Всё это надлежало в строгом порядке оставить. Обычно их проверяли на предмет посторонних вещей.

Маша закрыла дверь. Она достала нехитрое оборудование из-под халата и стала раскладывать его на столе. Она боялась! За все те годы, что здесь работала, она боялась! Даже когда поджидала сотрудников комплекса в баре, она чувствовала себя совершенно спокойно. Да что же это? Стоп. Наверное, у неё прошло действие тех препаратов, которыми её снабжают в «подземке».

Девушка включила диктофон и направила на всё ещё лежащего на койке мужчину.

– Говори.

– Я не совсем понимаю.

– Рассказывай всё, что с тобой произошло.

И мужчина начал рассказ…

Глава 12