Космический сплин (СИ)

Рацион Леотрим прошёл мимо привратника. Без очереди, не отвечая на приветствие двухметрового ввысь и вширь охранника. Он подошёл к стойке бара и прищурил глаза. Морщины над веками очертили параллельные прямые.

— Как обычно инспектор? — спросил бармен и поставил на стойку стакан воды со льдом.

— Барри!

— Вы же знаете меня зовут не Барри…

— Ну ты же бармен?

— Да.

— Значит Барри. Мне двойную алко-дозу.

— Рацион, — к инспектору подошла красивая женщина, в элегантном, но откровенном платье, — тебе же нельзя пить. — песней протянула она слова.

— Катрина, погляди. Этот неудачник сегодня был у меня.

— Ты хотя бы знаешь кто он. Здесь по большей части ничтожества. Но мне нельзя так думать о клиентах, и так противно.

Леотрим не замечая её слов начал подходить ближе. Он поднял руку указывая на Лупца и девушку, сидящую на нём.

— Это просто приватный танец. — проговорила Катрина, следуя за Рационом.

— Айспект!

— РРРр. Зарасте дядя Рацион! А я как раз рассказывал про своё дело и про свидетеля Ракел говорил. Представляете, дядя Рацион, эту прекрасную девушку тоже зовут Ракел. Всё-таки маленькая у нас вселенная. Какое красивое имя, тебе оно больше идёт чем моему свидетелю.

— Ракел! — гаркнул Леотрим. Его глаза заполыхали, а грубая щетина стянулась, обнажив злобное лицо.

— Рацион, успокойся пожалуйста. — начала успокаивать Катрина, держа Леотрима за локоть.

— Папа, что ты на всех кричишь? — сказала стриптизёрша сидя на коленях у Лупца, — Это же клуб, здесь надо отдыхать.

— Вот я сейчас с одного места преступления странного, — продолжил Лупца как ни в чём не бывало, — там вроде бы и заявление о убийстве и убийства никакого нет, и в то же время там каждый день люди друг друга убивают. Каждый день смерть, представляешь… — на лице Айспекта появилась грустная улыбка и он уткнулся лицом в грудь девушки.

Лупца! — взорвался Леотрим. Он схватил его и выдернул из-под своей дочери.

— Папа… — всхлипнула дочь и тут же кинулась в объятия пышногрудой Катерины.

Леотрим оттащил Лупца к барной стойке, усадил его на высокий стул, а сам сгорбился над столешницей и трясущимися руками закрыл лицо.

— Что ты там рассказывал? — просипел рацион сквозь пальцы.

— Труп есть, аппарат выдаёт что тело мертво уже давно и причины, повлекшие смерть, неясны. А убийства то нет — говорит патологоанатом. Странно, да? — Лупца говорил пьяным, разнузданным голосом.

Рацион Леотрим возбуждённо взглянул на Айспекта. В его глазах читалась антипатия и ненависть. Не замечая расследователь Лупца продолжил.

— Так вот. Человек, которого якобы убили, умер без всяких признаков насильственной смерти. По признакам микрона-скопии он мёртв уже давно. Но есть свидетель, который видел, как он ходил, а потом упал. Свидетель. Нет. Свидетель был пьян, но не падал. Свидетель говорит, кстати Ракел, — засмеялся Лупца посылая воздушный поцелуй дочери Рациона, — Он видел его лицо и лицо его скорей напоминало звериную морду. Лицо с оскалом. Звериная морда, а не лицо мертвеца бродяжника — из вид-еления.

— Ракел?! — взбеленился Леотрим и рывком двинул рюмку с двойной алкогольной дозой. Она проехала по столешнице и остановилась возле Лупца.

— Это мне? Спасибо дядя Рацион.

Тот в ответ на такую благодарность сдвинул брови и Лупца тут же поправил,

— Простите Инспектор Леотрим.

Алкогольные дозы делали Лупца развязным. Он начинал болтать без умолку.

— Ракел… Свидетель Ракел. Точно, с Базы на малом спутнике «Астероид».

— Свидетель твой полоумный выкидыш и алкоголик. Мертвецы бродяжники, это популярный серийный продукт вид-еления. Твой свидетель дурак с отшиба! Живёт Вид-елением и пьёт. Вот в чём заключаются его показания.

— Ну… вообще он был пьян, и пытался пересказать несколько сцен из фильмов.

— А ты его слушал?… И ты дурак!

— Но свидетель и вправду видел, как жертва ходила. — залипая носом к барной стойке вяло пробубнил Лупца.

— Сам ты жертва. Сначала пусть бросит пить и имя сменит, — Ракел, женское имя. — ответил ему Рацион.

— Спасибо. — сказал Лупца бармену который поставил перед его носом ещё один полный бока. Одним глотком он выпил половину тягучей жидкости. Скорчив лицо из него вырвалось, — Фу какая… Какая бяка.

— Это что б ты здесь не усну. — настоятельно произнёс Рацион, — Спасибо Барри.

— Ты знаешь какая у меня дочь? — вдруг заговорил Рацион, — Умница, красавица. И честная, в наше время много преступности. А она у меня самая, самая. А ты про какого-то алкаша… Имя похожее. Её зовут Ракель. Ракель. Запомни!

— Стриптизёрша. — икнул Лупца.

— Стриптизёрша! — взорвался Леотрим. — Уж лучше так, чем ничтожество твой свидетель. Моя дочь здесь временно, пока…

— Ты обозлился на этого беднягу потому что ему попался свидетель с именем как у твоей дочери? — попыталась сгладить углы разговора Катрина, своим льющимся голосом.

— Нет!

— Да ладно ты же сам говорил, что это имя подходит как мужчинам, так и женщинам.

— Я уже встречал нескольких людей с таким же именем, не имеет значения мужчины они или женщины, все они были не удачниками. Я неправильно выбрал имя своей дочери.