Космический вид на жительство

Ее собеседник кивнул. Было видно, что он наслаждается – не столько испугом девушки, сколько своей властью.

– Да, полковник Алан Сент-Джонс слишком ненавидит своего друга маршала, чтобы оставить в живых его сына.

– При чем тут полковник Сент-Джонс? – растерянно пробормотала девушка, все еще не желая верить.

– Он секретарь командующего, – пояснил Богарне и, видя, что Анна-Бель ничего не понимает, пояснил: – Когда «Ультра» проиграла тендер на поставки программного обеспечения, он сам вышел на нас и предложил устроить ряд диверсий для наших конкурентов, а заодно и вынудить маршала-протектора подать в отставку.

– Вы платили ему?

– Конечно, но, поверь, эти расходы – ничто по сравнению с прибылью, которую получит «Ультра», а следовательно, я! – Он вновь плеснул себе в бокал коньяк и отсалютовал: – Твое здоровье, Энни.

– Меня зовут Анна-Бель, – поправила девушка. Голос звучал слишком безжизненно. Она не могла представить, что Джерри, ее Джерри, сейчас падает на планету.

Слова долетали, словно Анна-Бель стояла в густом тумане.

– Ты не представляешь, какой удачей это было для нас! – Ее замечание он пропустил мимо ушей.

– Почему же? Представляю, – машинально ответила девушка.

Она встала, прошлась по каюте, снова подошла к окну, всмотрелась в Шайен. Ей показалось или она увидела вспышку в атмосфере планеты? Его собьют ракетами…

– План был гениален, – донеслось до нее. – «Червяка» внедрили в дроида, при подключении к системе корабля вирус попадает в систему, потом, по достижении верхних слоев атмосферы, он заблокирует сканер и сделает пилотник неуправляемым. Его собьют. А узнав о смерти единственного сына, маршал подаст в отставку…

Анна-Бель обернулась. Посмотрела на расплывшегося в кресле мужчину. Сейчас особенно были видны одутловатость его лица, дряблость щек, второй подбородок. Толстыми пальцами, напоминающими сосиски, он сжимал ножку бокала, собираясь сделать очередной глоток коньяка. Теперь вдруг она поняла, что это был тост за смерть ее мужа.

– Иди сюда! – Богарне похлопал себя по ляжке, словно подзывал домашнее животное.

Анна-Бель сверкнула глазами, затем тут же прикрыла их ресницами, понимая, что не должна выдать себя. В ее душе не было ничего, кроме ярости и жгучей ненависти к человеку, погубившему ее любовь. Теперь она точно знала, что любила Джерри, но было уже поздно… Стараясь сдержать рыдания, девушка прикусила губу.

– Я сказал – сюда! – Голос Богарне стал резче, он отдавал ей команды, словно хозяин грифону.

Девушка еще раз посмотрела на своего врага, пытаясь понять, что ей делать. Он отставил бокал на стол, намереваясь встать и заставить капризную девчонку подчиняться: Шоули предупреждал, что его дочь с норовом. Тем интереснее будет заставить ее слушаться хозяина. В том, что он будет ее хозяином и господином, Богарне не сомневался.

Рука с бокалом дрожала, хрусталь задел полупустую бутылку. Раздался звон. Анна-Бель посмотрела на столик. Решение пришло почти сразу. Оно было рискованным, но единственно верным.

Стиснув зубы, она подошла к Богарне, послушно села ему на колени. Он обхватил ее своими толстыми руками, попытался поцеловать в губы, но девушка чуть запрокинула голову, усмехнувшись, и мужчина поцеловал, вернее, обслюнявил пухлыми губами шею, спускаясь все ниже к видневшейся в вырезе платья груди. Ткань начала мешать ему, и Богарне недолго думая рванул ее. Пуговицы со стуком посыпались на пол, шелк соскользнул, обнажая белоснежную кожу с голубыми прожилками вен. Дождавшись, пока Богарне вновь склонится к ее груди, Анна-Бель оглянулась, схватила бутылку и со всей силы опустила ее на голову своего врага. Раздался глухой стук, мужчина охнул и обмяк. В каюте резко запахло коньяком и еще чем-то, солоноватым с металлическим привкусом. Не заботясь о том, что это может быть, девушка оттолкнула обмякшее тело и встала.

Платье было безнадежно испорчено, на коже виднелась кровь. Анна-Бель вытерла ее покрывалом с кровати, с каким-то наслаждением заметив, что на небесно-голубой ткани расплываются бурые пятна. Платье застегнуть не удавалось, тогда она подошла к шкафу, достала одну из мужских рубашек – из настоящего хлопка, с монограммой на кармане, – и надела сверху.

Затем вытащила пару шелковых галстуков и опасливо подошла к Богарне, все еще лежавшему в кресле. Сейчас его голова была откинула назад, а на волосах расплывалось темное пятно. Анна-Бель не стала проверять, кровь это или коньяк, лишь крепко связала руки и привязала ноги мужчины к резным ножкам кресла. Затем, подумав, все-таки наклонила голову пленника набок, чтобы он не задохнулся. Сняла с его руки браслет-функционал и вышла, заблокировав двери.

Яхта была небольшой. Элитное космическое судно для избранных. Всего три спальни и кают-компания, где можно было приготовить самый простой перекус. Сейчас там, за барной стойкой из настоящего дерева, отполированного до блеска, находился один стюард, Анна-Бель слышала, как он напевает себе под нос какой-то незамысловатый мотив.