Космический волк

Рагнар понимал, что сильно изменился с тех пор, как был избран, – и не просто потому, что испил из Чаши Вульфена. Ему открылся целый новый мир, места более дикие и обширные, чем все, что он мог себе представить раньше, на своем родном острове. Он делал то, что никому из его народа не приходилось делать: перемещался на летающих кораблях, проходил сквозь Врата Моркаи, смотрел на укрытые облаками шпили Клыка. Он начал понимать, что мир не таков, каким он всегда представлялся, и что во Вселенной есть вещи важнее и ужаснее, чем войны между племенами и долгие морские путешествия. Рагнар начал чувствовать, что у Космических Волков имеется великая цель, а все испытания, что казались ему такими опасными, необходимы для достижения этой цели.

Из тех видений, что Рагнар узрел во Вратах Моркаи, он получил представление о могущественных и ужасных врагах из других миров и о той судьбе, что ожидает его, если он докажет, что достоин стать одним из воинов Клыка. Рагнар был уверен в том, что видел все это не случайно. Он был уверен, что старцы, которые испытывали его, намеренно приобщили его к этим знаниям, и чувствовал: то, как он распорядится ими, тоже может оказаться частью испытания. Из разговоров со своими товарищами-кандидатами Рагнар знал, что некоторые из них просто отказались поверить кошмарным видениям, не говоря уж о том, чтобы примириться с ними. Но не было ли это чудовищной ошибкой?

Рагнар понял, что каким-то непостижимым образом даже рад оказаться здесь, среди этих суровых гор и зеленых долин. Он знал, что смотрит на дикую красоту первобытной природы, которая открывается очень немногим. Это было словно идти под парусами в океанский шторм или созерцать в конце трудного дня хода на веслах, как красное солнце садится в море. Это само по себе волновало чувства и разум. Теперь Рагнар ощутил нечто вроде благодарности Космическим Волкам за то, что отправили его сюда, где он смог почувствовать необычайное одиночество этих мест.

Покачав головой, он выдохнул, и в бодрящем морозном воздухе возникло облачко пара. Юноша знал, что нужно спешить. Он собирался как можно скорее отыскать путь назад, в Клык. И он намеревался прийти туда не последним.

Туман был густым и липким, он оставил от окружающего мира лишь смутные очертания. Тут и там неясно темнели скалы, а тропу было едва видно всего на несколько шагов вперед. Иногда клочья облаков расступались, и тогда Рагнар получал возможность видеть немного дальше, но большую часть времени он был заключен между тусклыми призрачными стенами, глушившими свет и звуки.

Все это напомнило Рагнару представление его народа о потустороннем мире как о холодном и туманном месте, где тени мертвых скитались по сухой и скалистой земле. Это место точно соответствовало описаниям ада в легендах, и в какой-то миг юноше показалось, что он уже умер и, сам не заметив это, прошел через врата смерти. Он прислушивался к тихому шелесту ветра, принюхивался к воздуху в поисках запахов и молился, чтобы это не оказалось правдой.

Если же это действительно было так, то даже в смерти он сохранил обретенную им силу. Но все-таки это казалось нечестным – зайти так далеко и умереть, даже не узнав об этом.

Он отбросил эту мысль как плод чрезмерно богатого воображения. Нет, Рагнар все еще пребывал в мире живых. Кровь еще текла в его жилах, а кожу так же покалывало от холода. На одежде поблескивала роса, и он ощущал влагу этих капелек, стирая их рукой. Это было реальным. Он и в самом деле мог умереть здесь, но еще не был мертв. Рагнар мрачно ухмыльнулся этим мыслям.

Туман был опасен. В этом юноша не сомневался. Он шагал по длинному гребню между двумя могучими вершинами, и этот путь требовал огромного внимания. Местами тропа становилась очень узкой и начинала осыпаться под ногами. Часто она превращалась в уступ вдоль обрыва над пропастью, глубину которой Рагнар не представлял. И ему вовсе не хотелось выяснять это, свалившись туда. Но хуже всего было то, что тропинка постоянно извивалась и поворачивала, – всегда существовала угроза, что она резко вильнет влево или вправо и путешественник, поставив ногу в пустоту, рухнет вниз, навстречу своей окутанной туманом судьбе.

Юноша использовал толстый конец своего самодельного копья как посох и проверял дорогу перед собой, медленно продвигаясь вдоль уступа. У него не имелось им малейшего представления о том,в правильном ли направлении он движется, но он был убежден, что нужно спешить. Внезапно, всего лишь на мгновение, туман разошелся, и перед Рагнаром открылся изумительный вид. На этот краткий миг юноше показалось, что он парит на крыльях над облаками. Глубоко под ним долины и хребты скрывались в сумраке, но выше горные вершины поднимались из облаков, как острова из моря. Сморщенное солнце посылало копья света в туман. Рагнар ахнул, увидев впереди могучую колонну Клыка, которая со зловещим величием пронизывала обвивающие ее серые облака. Поистине это было зрелище невиданной красоты.