Космиты навсегда

Сика-Пука скинул пиджак и сорочку от кутюр, засунул их под сидение, из кучи овощей, наваленных на переднем правом сиденьи, выхватил немытую головку свеклы и оцарапал ее ногтями так, что под ними стало грязно, словно у крестьянина. Потом облачился в припасенную в бардачке несвежую рубаху-вышиванку, натянул на голову нелепую кепчонку, скептически оглядел себя в зеркале заднего вида, тяжко вздохнул, завел двигатель и медленным ходом повел машину в обратную сторону, прямо навстречу приближающемуся вою сирен…

— Ложитесь под сиденье и укройтесь тряпкой! — скомандовал агент. — Прикиньтесь овощами!

Воющие сирены проскочили мимо, не обратив никакого внимания на наш «Москвич», тащащий на своем горбу ценный груз скудной пищи.

— Твоего водилу поймают и он нас сдаст, а на этой ржавой железяке мы не разгонимся, и нас догонит даже велосипедный патруль, — сказал я из-под толстой домотканой тряпки.

— Нет, — уверенно сказал агент, — тех шестерых — да, тех вполне могут переловить, но когда я их нанимал, я обосновано решил, что об этом «Москвиче» им знать не обязательно, а седьмого человечка не догонит никто. Это лучший в СССР криминальный драйвер, к тому же его подстегнет желание добраться до денег, которые я оставил ему в указанном месте. За такие-то деньги он и от молний Зевса-громовержца улизнет. К слову — это именно он обучал меня искусству экстремального драйва и всем тонкостям и нюансам составления планов отхода… Кого-кого, а его не схватят.

— Ну-у-у… тогда я спокоен…

О том, что хорошая дневная работа требует интенсивного вечернего отдыха

Машина неспешно куда-то ехала, мы лежали под тряпкой в скорченных позах, а я под видом медицинского осмотра ощупывал Гердины выпуклости и впадины, дескать, не пострадала ли она? Не ушиблась ли? Нет ли где переломов? Герда против такой квалифицированной диагностики посредством пальпации совершенно не возражала, еще чуток, и я вообразил бы себя усердным аспирантом-гинекологом, но до этого не дошло. Одна из сирен, которые то и дело проносились мимо, вдруг стала стремительно приближаться к нам…

— Без паники! Оружие к бою, но до моей команды себя не проявлять! Если кто-то из вас чихнет, я его лично пристрелю! — командирским тоном сказал агент и небрежно накидал на тряпку, прямо нам на головы, не то помидоров, не то свеклы, а может и вовсе, топинамбура подсыпал…

Сирена завыла сначала под самым нашим ухом, потом вой перенесся чуть вперед, и «Москвич» начал сбрасывать скорость. Мы с Гердой схватились за пистолеты, взвели затворы, и Сика-Пука остановил машину.

Сирена замолчала, хлопнули дверцы.

— Выйти из машины, — сказал кто-то тоном, не терпящим возражений.

— Що трапылося, хлопци? — на чистейшем украинском языке, причем с редким «дюже лягидным» акцентом спросил шпион, выходя из машины.

— Документы.

— Ось, трымайтэ. А що такэ? Сегодни наче показылись уси, милиции повне мисто, когось спийматы трэба? Що, якийсь злодюга-кровопивэць втик з вьязныци?

— Иван Степанович Гнатюк? — спросил кто-то, шурша документами.

— Ага, то я, — весело ответил агент.

— Тут указано, что вы проживаете на хуторе Почепин, что вы делаете в Киеве?

— Та ось картопли прывиз для Марфы, ще огирочкив видэрце, цыбулькы прыхватыв килограмив з шисть, капусткы, помидорчикив червоних, а ще свижины узяв. Эх, хлопци! Ця Марфа — така баба! Ось таки груды! А мьякэ мисце — ось таке! Бачили? Ого… А як вона картопельку з мьясцем в горнятках готуе! О… Цэ вам не москальски геть нэйистивни харчи! То така страва, що языка проковтнэш, старовынный рецепт, козацькый…

Хотел бы я посмотреть широко распахнутыми глазами на шпиона в момент произнесения им этой идиотской тирады! Но жестокая фортуна не дала мне такой возможности, я мог лишь слышать этот спектакль…

— Ваша личная жизнь, вообще-то, нас не интересует…

— Тю! Якщо б вы скуштували тиеи картопли, то одразу б Марфу арештувалы и змусылы йийи наготуваты харчив на усю чесну милицию!

— Так готовит хорошо?

— Як писню спивае! Як риченька жебоныть!

— Да, мужик, неплохо ты устроился. Открой багажник.

Во! Они уже на ты! Это ж надо! Чудеса…

— Будь ласка, шановный, — ответил агент, распахивая багажник, — бачте, яки в мене овочи вродылы? То вам не химия з супермаркету, то экологична, як сльоза, йижа! Тилькы з овочив, яки сам посадыв, доглядав та збирав, выходыть справжня смакота. Марфа — це така господыня! Я от тут подумав та й выришив корчму для Марфы видкрыты, так йийи и назову — «Марфа», а може лягиднише — «Марфуша»? Що скажете, хлопци?

— Лучше «Марфуша».

— Я так и знав!

— Как откроешь корчму, нас позови, отведаем «картопли» от Марфуши.

— Згода! Тики як я вас знайду? Дайте мени вашого телефона.

— Звони «02», — ответили стражи порядка, восхитились своему милицейскому юмору и заржали, как лошади.

— Ох, хлопци, яки ж вы жартивныкы…

— А под тряпкой у тебя что?

— Та свижина… — шпион замялся.

— А что там еще? — резко похолодевшим тоном спросили у Сика-Пуки и я приготовился стрелять.